- Нет.
- Хочешь, я буду твоим другом?
- Хочу.
Юрка хотел по древнему мальчишечьему обычаю протянуть руку, но вовремя спохватился - вряд ли ласты дельфина пригодны для рукопожатий.
- Меня зовут Юрка.
Дельфиненок попробовал изобразить это имя вслух, и у него получилось что-то похожее на 'Хрюлька'. Мальчик чуть не свалился с камня от хохота. Дельфиненок на радостях выпрыгнул из воды, хрюкнул еще раз и тоже скрипуче засмеялся, открыв зубастый клюв.
- А тебя как зовут? - спросил Юрка, отсмеявшись.
- Фью-и-и-ссс, - лихо просвистел дельфиненок заветный пароль.
- Так это твое имя?
- Так меня зовут.
- И потому ты приплыл на свист?
- Да.
- Вот это здорово! А почему ты не подплыл сразу?
- Я не хотел помешать тебе. Ты делал что-то очень сложное.
- Так это я тебя так подманивал!
Оба снова залились счастливым хохотом: один - хлопая себя по коленям, другой - высоко выпрыгивая из воды и разевая клюв.
- Ой, вот Джеймс будет смеяться! Умора!
- Кто такой Джеймс?
- Мой друг. Видишь, далеко лодка? Это Джеймс ловит там рыбу и ничегошеньки не знает! Он скоро вернется. Мы подождем его, правда?
- Зачем ждать? Поплывем!
Юрка огорченно опустил голову.
-Хорошо тебе говорить-поплывем! Я не доплыву-далеко. И никто не доплывет. Только чемпион какой- нибудь.
- Я помогу.
Мальчику даже страшно стало - а вдруг это все-таки сон, и он сейчас проснется? Проснется, так и не успев прокатиться на дельфине... Затаенная мечта мальчишек всего мира, полузабытая детская сказка... Ну почему нет никого на берегу? Почему его собственная автоматическая кинокамера пылится сейчас в шкафу, в номере гостиницы?
- А как? - неуверенно спросил Юрка, уже войдя по пояс в воду.
- На спине. Я сильный.
Кожа у дельфиненка была удивительно мягкая и невероятно скользкая никак не ухватишься. Но после нескольких попыток мальчику удалось устроиться основательно: спинной плавник поддерживал сзади, как спинка кресла, а коленки прочно упирались в боковые ласты. Из такого сидения не вылететь даже на большой скорости. И руки остались свободными.
Бриз потихоньку раскачал море, и накат усилился. Волны со скрежетом грызли гальку, оставляя на берегу клочья пены. От берега пахло йодом и солью.
Дельфиненок выходил из бухточки осторожно, опасаясь то ли за себя, то ли за всадника. Когда волна откатывалась, он замирал, чтобы при новой волне отвоевать еще один десяток метров. И так раз пять.
Наконец валуны остались позади.
- Держись!
Тугой воздух ударил в лицо мальчику и засвистел в ушах. Из-под коленок выросли два лохматых крыла водяной пыли.
Какая моторка, какой катер! Такого блаженства, такого упоения скоростью он не испытывал никогда. Это был полет, именно полет, потому что не тарахтел сзади мотор, потому что не надо было крутить рули и нажимать педали, можно было закрыть глаза и слушать, как замирает сердце, когда ты повисаешь в пустоте, перелетая с волны на волну.
Когда мальчик открыл глаза, красная лодка была совсем близко. Они приближались неслышно и стремительно, и поэтому Джеймс их не заметил. Он сидел, уставившись на поплавок, и клевал носом...
Триумф был полный. Пока Джеймс приходил в себя, дельфиненок с Юркой подняли в воде такой тарарам, что чуть не перевернули лодку. Они описывали вокруг немыслимые спирали и восьмерки, уносились в открытое море и возвращались снова, один раз даже перемахнули через моторку, едва не сбив Джеймса - пока перед глазами мальчика не поплыли круги, и он не перестал соображать, где верх, где низ.
Тогда Юрка перелез со спины дельфиненка в моторку, а его место занял Джеймс, и началось: англичанин, растеряв остатки хваленого спокойствия, визжал, вопил, орал не своим голосом какие-то пиратские песни, дельфин свистел, скрипел, хрюкал - все вокруг кружилось, летело, падало и снова взлетало, и тощая фигурка светловолосого мальчишки на живой зеленой торпеде неслась сквозь холодное пламя моря.
Наконец все трое умаялись до предела и, совершенно измученные, улеглись отдыхать - мальчишки на дно лодки, дельфиненок на волну.
И тут Юрка обнаружил новую интересную деталь: Джеймс совершенно свободно лопотал с дельфином по-английски!
Юрку это немного задело: ведь первым установил контакт он, а не Джеймс, поэтому дельфин хотя бы из уважения должен думать по-русски. Он спросил дельфина почти сердито:
- Откуда ты знаешь английский язык?
- Я не знаю, что такое английский язык.
- Но ведь ты слышишь мысли Джеймса?
- Да.
- И мои мысли слышишь?
- Да. Когда ты думаешь громко.
- А мы с Джеймсом понимаем друг друга очень плохо.
- Почему?
- Потому что мы говорим на разных языках. Ну, как тебе объяснить? Я, например, называю берег 'земля', а на языке Джеймса он называется 'лэнд'.
Дельфиненок подумал с минуту, потом свистнул.
- Я, кажется, понял. У нас тоже в разных морях есть разные виды сигналов. Если свистит дельфин из холодного моря, то дельфин из теплого моря этот свист не поймет. Но все дельфины думают одинаково, и поэтому мы все понимаем друг друга.
- Выходит, и мы с Джеймсом думаем одинаково, а только говорим на разных языках?
- Вы с Джеймсом думаете одинаково, и я одинаково хорошо слышу ваши мысли.
- Вот здорово! Если бы люди умели читать мысли, как дельфины, то все бы понимали друг друга и не надо было бы учить иностранные языки!
От полноты чувств Юрка изо всей силы хлопнул Джеймса по плечу.
- Слышишь, Джеймс, тогда мне не надо было бы зубрить английский! Ура!
Джеймс непонимающе нахмурился и спросил что-то у дельфиненка. Судя по движению плавника, тот ему ответил, но ответа Юрка почему-то не услышал. А Джеймс вдруг разулыбался до ушей и тоже ударил Юрку по плечу:
- Энд я нет изучал русский язык! Ура!
Дельфиненок насмешливо заскрипел.
Юрка лег на спину и стал смотреть на облака. Еще час назад они низко висели над морем, а сейчас поднялись высоковысоко и похожи на белые пятнышки в сиренево-синем небе.
И от этого мир стал большим и просторным, а их лодка маленькой-маленькой. И бриз утих - ему просто не хватает силы стронуть с места столько воздуха и света. Он свернулся клубочком где-нибудь в ущелье и ждет, когда солнце будет садиться, облака снова опустятся ниже и мир уменьшится. Тогда бриз выйдет на
