колебавшийся до последней минуты, с тяжелым сердцем скрепил принятое решение. Собственно, это было фактически последнее его решение в качестве неформального главы убежища. На словах Эд и Том восхищались мудростью принесенной им жертвы, но на деле не могли -- возможно, даже и сами того не осознавая -- относиться с уважением к мужчине, согласившемуся разделить с другими свою жену.
Но падение авторитета Джорджа не привело к выдвижению нового лидера. Обитателям убежища просто больше не нужен был лидер, у них не осталось задач, требующих координации действий. Дни шли за днями, абсолютно одинаковые, залитые все тем же ровным электрическим светом, безразличным к смене времени суток и чередованию времен года. Книги, журналы, видеофильмы -- все это было исчерпано на удивление быстро. Да не так уж их было и много -- Джордж, когда готовил убежище, думал в первую очередь о выживании, а не о жизни.
Соглашаясь на выбор Мелиссы, Дэвид преследовал единственную цель -избавить ее от сексуальных домогательств остальных. Он всегда был готов помочь всякому, желающему отказаться от секса. Но с Мелиссой как с человеком его ничего не связывало, и 'брак' их оставался чисто фиктивным. Не мог сблизить их и Тони -- Дэвид терпеть не мог маленьких детей.
Психика Мелиссы перенесла за минувшие три года несколько тяжелых ударов -- смерть мужа и всего привычного ей мира, тяжелые роды, бойня, устроенная Дэниэлом, собрание, на котором мужчины едва не поделили ее по жребию -- и каждая последующая травма накладывалась на предыдущие, а оказать помощь было некому. Мелисса жила в атмосфере постоянного страха и тоски. В последний год она держалась только на транквилизаторах и приобрела уже серьезную зависимость от них, требовавшую серьезного же лечения. Но к любому наркотику человек привыкает, и тот перестает оказывать свое действие. Вскоре после того, как Тони исполнилось два года, Мелисса попыталась покончить с собой, наглотавшись таблеток.
Но незнание фармакологии сыграло с ней злую шутку. Вместо легкой смерти во сне, на которую она надеялась, Мелисса обрекла себя на медленную мучительную агонию. Она умирала два дня, корчась от приступов боли и исходя кровавой рвотой, прежде чем Джордж, наконец, уступил требованиям Дэвида и выдал ему ключ от ящика с пистолетом. Дэвид хотел сделать это сам, но Джордж настаивал, что эвтаназия запрещена законами штата, и Дэвиду пришлось пообещать, что он лишь оставит Мелиссе пистолет с одним патроном. Когда он выходил из провонявшей рвотой комнаты, то не был уверен, что Мелисса не выстрелит в него. Но она выстрелила в себя. Ее вторая попытка оказалась удачней первой -- она умерла сразу, как только пуля разбила череп.
-- Магда.
Сидевшие за карточным столом обернулись и посмотрели на дверь. Томас как раз набрал в грудь воздуха, собираясь сказать Магде нечто крайне неприятное, но теперь неловко выдохнул, глядя на вошедшую Элис.
-- Что случилось? -- осведомилась Магда, все еще в пылу ссоры и от того не слишком дружелюбно. -- Кстати, ты могла бы называть меня мамой.
-- Тогда мне пришлось бы называть папами троих мужчин, а это было бы неверно по отношению к двоим из них и несправедливо по отношению к третьему, -- возразила девушка. -- Магда, ты знаешь, какое сегодня число?
-- Кажется, десятое... Или... погоди, воскресенье уже было? Двенадцатое, что ли?
-- Пятнадцатое. Сегодня пятнадцатое августа, -- она смотрела на мать выжидательно.
-- И... Ах, да! Пятнадцатое августа! Сегодня же твой день рожденья! Прости пожалуйста, мы совсем забыли! Ничего, мы это сейчас исправим, -- она деловито поднялась из-за стола и, призывно глядя на недавних противников по перепалке, по-дирижерски взмахнула руками.
С днем рожденья тебя,
С днем рожденья тебя,
С днем рожденья, дорогая Элис...
-- Как говорит дядя Дэвид, я пришла не для того, чтобы участвовать в комедии, -- перебила она их нестройное пение. -- Я пришла сообщить, что мне исполнилось шестнадцать лет, и я теперь вправе самостоятельно принимать решения.
-- И какое же решение ты приняла? -- осведомился Томас, подумавший, уж не сбываются ли его недавние предостережения.
-- Не я, -- Элис тряхнула головой и откинула волосы. -- Мы все. Я, Арни и Тони. Мы идем на поверхность.
-- На какую поверхность? -- искренне не поняла Магда.
-- На поверхность земли. Мы хотим выйти из Убежища. Радиация, наверное, уже исчезла.
В помещении повисло молчание. Эти люди, на правах 'последних выживших' игравшие в карты на американские города, давно уже не воспринимали поверхность как место, куда можно выйти. Для них она была воспоминанием, образом, метафорой, но никак не реальным миром, находившимся в нескольких десятках метров от их вселенной. Если бы они считали, что Элис шутит, или выражается аллегорически, или просто ляпнула глупость, не подумав -- они бы отреагировали соответственно. Но они понимали, что все эти предположения не верны, и оттого просто растерялись.
-- Никто не знает наверняка, -- нарушил наконец молчание Эдвард. -- Все зависит от типа ядерного заряда, мощности, характера осадков... Может быть, уже через год наверху все было чисто. Может быть, сейчас там, над нами -заново отстроенный город, живут люди, ездят машины... хотя машины вряд ли, ну, по крайней мере, лошади... А возможно, что радиационное заражение продлится еще 30 тысяч лет. Есть очень долгоживущие изотопы. Когда имеешь дело с китайцами, никогда нельзя быть уверенным, какую дрянь они тебе подсунут...
-- Но у Джорджа где-то должен быть дозиметр, -- напомнил Дэвид.
-- Допустим, -- нехотя согласился Джордж, -- и что с того? Все равно, если мы откроем люк, то впустим заразу сюда.
-- Но у нас два люка -- внешний и внутренний, -- возразил Дэвид.
-- Мы не знаем, выдержал ли внешний, -- стоял на своем Джордж. -Долбануло-то ого-го как, все внешние датчики недаром выжгло. Может быть, все эти годы мы живем только за счет внутреннего люка.
-- Кроме того, -- добавил Томас, -- не забывайте, что дом стоял недалеко от берега. Мы не знаем, что стало с береговой линией, да даже и с уровнем воды в океане. Если война вызвала изменения климата... Может, над нами вовсе не люди с лошадьми, а толща морской воды.
-- И даже если там нет радиации, -- внесла свою лепту Магда, -- откуда мы знаем, кто нынче хозяйничает наверху? А вдруг китайцы победили? Я совсем не хочу окончить свои дни в ихнем концлагере.
-- Ну, китайцы -- это вряд ли, -- заметил Дэвид. -- Все-таки, какими бы дубами не были те типы из ЦРУ, наш ядерный потенциал был больше, и у нас была ПРО. Правда, и китайцев было всемеро больше нашего, но, при гибели основных промышленных центров и радиоактивном заражении сельскохозяйственных районов...
-- А русские? -- перебила Магда. -- Дождались, пока мы с китайцами переколотим друг друга, и...
-- Думаю, что если наверху кто-то уцелел, то самую большую опасность для нас представляют американцы, -- возразил Дэвид. -- Либо там хозяйничают анархистские банды, либо установлена диктатура какого-нибудь сумасшедшего отставного полковника.
-- В общем, ты слышала, Элис, -- подвел итог Джордж. -- Это -- глупая идея.
-- Рано или поздно отсюда надо выбираться, -- непреклонно заявила Элис. -- А ваши рассуждения останутся такими же, сколько бы лет ни прошло. Вы, наверное, даже придумаете себе новые страхи.
-- Запасов нам хватит на пятьдесят лет, -- задумчиво произнес Джордж. -- И урановые батареи проработают столько же.
-- Забавно, -- хмыкнул Эдвард, -- жизнь здесь обеспечивает та же самая сила, которая уничтожила ее наверху. Та же самая, от которой мы спрятались...
-- Ничто в природе не бывает злым или добрым, в том числе и атомная энергия, -- напомнил Дэвид. -- Все это -- человеческие иллюзии.
-- Мы не собираемся ждать пятьдесят лет, -- сказала Элис. -- Вы, может, и свыклись с мыслью, что выйдете отсюда только через мусоросжигатель, а мы не намерены...
-- Пока что мы слышали одну тебя, -- не без едкости заметил Томас.
-- Мы считаем так же, -- сказал Тони, входя вместе с Арни. -- Просто Элис хотела объявить вам это
