– Что говорят врачи?
– Сейчас будет консилиум, тогда все и решат. Возможно, придется делать еще одну операцию.
– Как выглядели эти люди? Опишите мне их.
– Да что вы! Я их совсем и не запомнила! – испуганно заявила она. – Они одинаковые, черные, в пыжиковых шапках, клетчатых мохеровых шарфах и в черных пальто.
– Что значит черные? Негры, что ли?
– Нет, это... кавказской национальности.
– Но хоть что-то вы помните?
– Знаете, сколько народу сюда приходит к больным? Где их всех запомнить?
Турецкий вышел из здания клиники, раздосадованно взглянул в небо, где тяжело слоились темные тучи. Мрачный день угнетал душу.
Неужели опять появились чеченцы? Но тогда о них мог знать и рассказать главный бухгалтер Северобанка Виктор Кремнев. К нему же советовал обращаться Геранин. Человек на такой должности сам выполняет многие финансовые операции.
Турецкий сел в машину и поехал в Северобанк, размышляя о странных посетителях Геранина. Надо будет, решил он, сразу же после консилиума связаться с главным врачом. Пост, что ли, выставить возле больного? По идее, это надо было сделать сразу. Да кто ж знал!
Сегодня был день невезения. В банке Турецкому сообщили, что утром главный бухгалтер уехал с какими-то клиентами. Когда будет, не сказал.
Следователь стал расспрашивать секретаршу, тоненькую брюнетку лет двадцати, как выглядели посетители, приезжавшие за Кремневым?
– В черных пальто и пыжиковых шапках, – ответила девушка.
– И в клетчатых шарфах, – уверенно добавил Турецкий.
– Да. А откуда вы знаете?
– А лица вы успели рассмотреть?
– Лица? Они такие черные, короче, кавказцы.
– Увы! – сказал Турецкий. – Теперь, уверен, вы не скоро дождетесь своего бухгалтера.
– Почему вы так говорите?
– Кавказцы – люди гостеприимные. Когда начинают угощать, поить, то закармливают иной раз до смерти.
Простившись с перепуганной секретаршей, Турецкий на всякий случай попросил ее предупредить его, если вдруг появится главный бухгалтер. Во что он не верил. Но визитку свою все же оставил.
Несомненно, это были те же люди, что навещали Геранина. Они чего-то добивались от банкира, но когда поняли, что он беспомощен, взяли бухгалтера. Найти их в многомиллионной Москве то же самое, что иголку в стоге сена. Оставалось ожидать, когда они выставят свои требования геранинскому банку.
А может быть, все не так и страшно? И фантазии Турецкого не имеют под собой никакой почвы? Уже на выходе из банка следователь вдруг круто повернулся и пошел обратно в приемную.
– Вы могли бы помочь мне составить фоторобот кавказских гостей? – спросил он секретаршу.
– Я их плохо помню.
– А если попробовать?
– Можно, но я в себе не уверена.
– Их видела еще одна женщина, медсестра из больницы, где лежит Геранин. Может быть, вместе вы что-нибудь и вспомните, – сказал Турецкий. – Это чрезвычайно важно.
– Я понимаю, но в данный момент не могу уйти с работы. Можно, я приеду к вам после пяти вечера?
– Пожалуйста. Я пришлю за вами машину.
– Не стоит, у меня есть своя.
Турецкий вернулся в клинику, чтобы осведомиться о состоянии Геранина.
– Плохо ему, – сказала медсестра. – Решили делать операцию.
– Могу я поговорить с лечащим врачом?
– Да, конечно.
Катя провела Турецкого в кабинет врача, плотного низкорослого мужчины, одетого в белый мятый халат. Он кивнул следователю, предложил сесть.
– Что случилось с Гераниным?
– Вчера после посещения каких-то сослуживцев он впал в кому. Может быть, впрочем, это не связано с посещением. Больной перенес тяжелейшую черепно-мозговую травму. Теперь его мозг словно дремлет. Медицинская практика знает такие примеры, когда человек может находиться в подобном состоянии месяцами и даже годами. У Бурденко вон уж сколько времени лежит, как вы знаете, генерал Романов, который после ранения в Чечне не приходит в себя. Японский профессор-нейрохирург установил ему электронный стимулятор мозга, но пока безрезультатно.
– Медсестра видела людей, навещавших вчера Геранина. Я хотел бы, чтобы она помогла нам составить фоторобот. Вы ее сможете отпустить часов в пять вечера?
– Да, пожалуйста, мы найдем ей замену.
Поблагодарив врача, Турецкий опять отправился к Кате и предупредил, что к пяти за ней придет машина. Девушка попробовала отказаться. Но Турецкий был непреклонен, объяснив, что она будет не одна: нашлась еще свидетельница. Это медсестру несколько успокоило.
В Генпрокуратуре его ожидало неожиданное и приятное сообщение. Его принес Олег Величко.
В Химках, во время ограбления товарного склада, между охраной и «наезжавшими» завязалась перестрелка. Банда потеряла двоих: одного убитого, а второго, раненного в ногу, охрана схватила. Естественно, прямо на месте произошла душеспасительная беседа, после чего бандит в весьма плачевном и непотребном состоянии был передан милиции.
– Вопрос на засыпку, – сказал Олег. – Кто бандит?
– Да кто угодно, – пожал плечами Турецкий. – Мало ли подонков на белом свете?
– Это наш общий знакомый.
– Ах, знакомый? Тогда надо подумать.
– Сдаетесь?
– Ты мне скажи, по какому делу он проходит?
– Косвенно по банку «Ресурс», – подсказал Величко.
– Тогда наверняка Липников. Больше некому. Дело это наполовину раскручено, неизвестных осталось мало.
– Правильно! Он самый! Представляете, каков наглец! Залечь бы ему и не шевелиться, а он разбоем занялся!
– Добегался. Давай теперь допросим его, найдем дружков. А кто из бандитов убит?
– Митин.
– Тоже неплохо. Подельником меньше. Олег, я тебя попрошу мне помочь. Тут приедут две женщины. Должны составить фотороботы на мужчин-кавказцев, подозреваемых в преступлении. Пожалуйста, займись этим мероприятием. Одна из них – секретарша банка Геранина, другая – медсестра из клиники, где банкир сейчас содержится. А я займусь Козловым, бумажная работа столько времени отнимает! Я буду ждать здесь результатов, принесешь мне картинки сюда, хочу увидеть эти лица.
– А что они натворили?
– Вчера посетили Геранина, после чего банкир впал в кому. А сегодня увезли главного бухгалтера банка. Жду, когда выставят свои требования.
– Понятно. Все сделаю. А Липникова когда вам доставить?
– Давай отложим его на завтра. Теперь он от нас никуда не денется.
Олег вышел. Турецкий вынул сигарету, закурил, задумчиво глядя в окно, где уже бушевала метель. Снежинки вились за стеклом, творили свое извечное колдовство, прежде чем опуститься на подоконник, долго выбирали место, то взлетая, то опускаясь.
Александр думал о том, что скоро Новый год и надо бы купить дочке елку, выбрать ей и Ирине подарки. Хорошо бы еще закончить все старые дела, чтобы не тащить их в новый год. Но так, к сожалению, не
