дилетанток завозят? Эдаких розовощеких, наивных отроковиц-пейзанок?
И точно в этот момент и раздался звонок!
Гордеев зверем заметался по квартире, пытаясь определить источник звонка, но не сразу нашел телефонную трубку, завалившуюся в диване за пуфик.
- Юрий?.. Извините, я не знаю вашего отчества, - проворковал нежный девичий голосок. И что-то в нем знакомое. Показалось, наверное. - Не удивляйтесь, пожалуйста, что я так нахально звоню вам домой.
- Что вы, очень приятно, - не соврал Гордеев.
Но на всякий случай, по профессиональной необходимости, прижимая трубку к уху плечом, подключил диктофон и включил запись. Что-то щелкнуло.
- Нас подслушивают? - хихикнула незнакомка. - Ну и пусть. В моем звонке нет и не может быть ничего предосудительного. Я обращаюсь к вам по делу. Ведь это вы занимаетесь кинокартиной 'Отелло'?
- Откуда это вам известно?
- Неужели вы меня не узнаете? Мы же знакомы с вами. То есть виделись. Случайно.
- Что-то, кажется, припоминаю...
И Юрий понемногу вспомнил черные зеркала мрачного лабиринта и ярко освещенный островок гримерки опять-таки в зеркалах, где отражается прекрасное, милое и одухотворенное лицо актрисы, которую он потом так нечаянно видел на просмотре у Локтева.
- Вам по работе, видимо, приходится встречаться со множеством людей? Я вас хорошо понимаю. Все стираются в одно...
- Нет, я хорошо помню вас! - горячо заверил ее Гордеев. - Честное слово! В доказательство могу даже описать. В подробностях. И деталях.
- Фу. Вы намекаете на грим? Так это случайность. Доснимали крупный план. К монтажу.
- Как мне обращаться к вам? По имени?
- Я не скрываю своего имени. Но близкие люди называют меня по-домашнему - Лика. А по паспорту я Лилия Никитична. Похожа?
- Я должен называть по-паспортному?
- Ну... Если мы познакомимся ближе... Вот если бы вы сейчас могли выйти на улицу.
- Куда? Я буду через мгновение!
- Судя по телефонному номеру, вы не близко. Давайте-ка через часок на бульваре. У Никитских ворот. Но не у пушкинской церкви. Там теперь просто давка. А прямо под памятником. Там, кажется, Тимирязев стоит? Рядом с ТАССом. Что-то я его имени не помню. А припарковаться сможете не доезжая. У Музея восточных искусств всегда найдется местечко.
- Сверим часы!
- Через шестьдесят минут! Я жду!
Юрий бросился в ванную, на ходу срывая с себя рубашку. Под душем выбрился с особой тщательностью, намазался всякими кремами, спрыснулся дезодорантом.
- Охмуреж начинается с аромата, - весело подмигнул сам себе в зеркало. - Наши самки - это те же бабочки. Потому так и называются. Они летят на запах.
Рубашку выбрал кремовую, галстук с золотистыми лилиями (между прочим, подарок ненасытной Мариночки), запонки выбирать не пришлось - желтого металла, как написал бы в протоколе Борис Антоненко, были единственные.
Бархоткой полирнул туфли. И остался очень доволен собой.
Машина, будто предчувствуя веселое и приятное развлечение, с легким урчанием выкатилась на проспект и влилась в широкий поток спешащих в центр города.
И действительно, у Музея восточных искусств оказалось свободное место. Гордеев задом протиснулся и встал в общий ряд, заехав левыми колесами на тротуар.
И он не видел, как на противоположной стороне бульвара в это же мгновение из притормозившего черного джипа выскочила Лика, оправила короткое платьице и побежала через дорогу прямо перед машинами.
Небо еще светлое, но солнца уже нет. Оглушительная жара спала. Только от раскаленного асфальта все еще пышет.
А на бульваре под листвой на песочных дорожках прохладнее и дышится легко. Все скамейки плотно заняты. Тут и замученные жарой и суетой приезжие отдыхают с чемоданами на коленях, жуют что-то, доставая из кульков. Тут и веселые компании развязных парней - разлеглись на газоне с батареей пивных бутылок, хохочут, как дикари, бесцеремонно разглядывая снизу ноги проходящих мимо девиц.
Гордеев с удовольствием вспомнил, как и он совсем, кажется, недавно вот так же... И подносы, сплошь уставленные полными пивными кружками, и тарелки, доверху засыпанные розовыми горячими креветками... И милые подружки...
На голове многострадального памятника голуби дерутся за место на лысине.
- Добрый вечер! - Перед Гордеевым появилось 'мимолетное виденье'. - Вы не меня ждете?
В легком сиреневом платье Лика была просто неотразима!
- Вас! - громко заявил Юрий, просто пожирая сияющую Лику восторженными глазами.
И тут его посетила она гениальная мысль! Но с таким чудовищным опозданием! Как было бы уместно преподнести ей букетик цветов! Но поздно! Она уже здесь.
Лика подошла совсем близко, непринужденно взяла Юрия под руку. А Гордеев, с высоты своего роста осмотревшись и заметив невдалеке цветочный ларек, постарался направить движение в ту сторону.
- Мне почему-то кажется, - шепотом сказал Гордеев, склонившись к даме, - что я всегда ждал. Честное адвокатское! Вас. Только вас.
- Не обманывайте себя. А меня вам не трудно обмануть. 'Ах, обмануть меня не трудно, я сам обманываться рад!' - засмеялась Лика. - Смотрите, фонари зажигаются!
Потрескивая и помигивая, распугивая сонных голубей, над их головами, над темными кронами деревьев зажглись и засверкали неоновые пузыри уличных фонарей.
- Уважаемая Лилия Никитична. Простите меня. Я на мгновение покину вас! - галантно расшаркался Юрий и бросился к цветочному ларьку.
- Только на мгновение! - крикнула Лика ему вслед.
У ларька Гордеев беспардонно оттолкнул мальчишку, придирчиво выбиравшего кремовые розы, и почти крикнул продавщице в тесное окошко:
- Барышня! Не отвлекайтесь! Вернитесь к работе. Мне, пожалуйста, гербер. Штук девять. Розовые, желтые. Да, оранжевую тоже. Вон ту, красную! Нет, потемнее! И упакуйте получше!
Расторопная продавщица моментально все сделала, как надо.
Расплатившись, Гордеев выхватил букет, обернулся...
Лики нигде не было! Только пара неторопливых пенсионеров, поддерживая друг друга и с внешней стороны синхронно опираясь на палочки, ковыляли по дорожке бульвара к памятнику крестьянского поэта Сергея Есенина.
- Ау! - донеслось из-за спины Гордеева.
- Боже мой! - Юрий прижал герберы к сердцу. - Как вы меня напугали! Я подумал...
- Боязнь утраты подчеркивает радость обладания, - заметила Лика, снова беря Гордеева под руку. И будто ненароком прижалась грудью к его локтю.
- Какие мудрые слова! - почти без усилия восхитился Гордеев.
А на проезжей части улицы в открытом окне черного джипа, стоящего посреди движения с мелькающими аварийными сигналами, сверкнуло стекло объектива видеокамеры.
Снимающему было хорошо видно счастливое лицо адвоката Гордеева, смущенная улыбка Лики, яркий букет...
- Это вы мне? - Лика взглядом показала на цветы.
- От всего сердца! От имени и по поручению восторженных зрителей! В краткой приветственной речи я хотел бы прежде всего отметить, что все мы...
А сам в это время цинично подумал, что было бы неплохо срочно навести справки о ней: кто, откуда, где работала, с кем? Почему позвонила ему? Наверное, Татьяна Федоровна спешит, не дождалась естественного хода событий, форсировала встречу, рассчитывая на сокрушающий сексуальный эффект,
