Кое-где еще запрещены. Но в остальном мире... Полно различных организаций. Им ничего не стоит, даже интересно и по-своему полезно прокатить по миру русскую гомопорнушку. Точнее: полупорнушку. Как нынче говорят, 'крутую эротику'.
- Голый расчет?
- Не стройте иллюзий, мой юный друг. Хоть он голый, хоть одетый. Это не меняет сути человеческих отношений. Вам еще чаю налить? Вот пакетики, в коробке. А Вадик по наследству - маститый прохиндей и ловкий пройдоха. Он своего не упустит. Как и его великий папочка.
- А кто его папочка?
- Локтевым он стал по матери. А внебрачный папа у него сам великий основатель студии - Корнеев. На этом и держится его авторитет, так сказать, у современных владельцев кинопромышленности. Папочка по- своему умен был. Он еще при Советах на казенные средства заложил себе и собственность, и связи, и влияние.
- Правительство?
- Ну что вы! - засмеялся Андрей Андреевич. - Зачем так мелко? Международные связи! Корнеев не пропустил ни одного известного кинофестиваля. И везде - друзья, подруги, коллеги по бизнесу, товарищи по деньгам и женщинам. Где-то квартирка на чужое имя. Где-то денежки. Где-то авторские права на картину. И КГБ ему все спускало. Естественно, за определенные и очень значительные услуги. У Вадика все это без хлопот - по наследству. Он же оказался единственным его признанным ребенком. Жена Корнеева сама нашла Локтеву. Они так трогательно дружили! Две прекрасные, великие женщины! Они и выпестовали на смену Корнееву великого режиссера Локтева.
- Зачем же ему Татьяна Федоровна? - И подумал про себя: 'Удобно ли будет включить диктофон? Я ведь потом в этой нудятине не разберусь, просто не вспомню'.
- Это лишь частный случай. Казус. Полустанок на магистрали. Татьяна Федоровна придумала и начала этот проект. Вернее, это ее канадские приятели. Предложили ей снять небольшую эротическую картинку с гомосексуальным уклоном на экзотическом русском материале. Она предложила Локтеву как самому-самому на нашем небосклоне известному за рубежом. Вадик подхватил историю с радостью, развил, но предложил переделать Шекспира. Потому что он известен и понятен всем и везде. Универсален! Да и прикольно - перекраивать самого Шекспира!
- И что теперь?
- А вы, собственно говоря, с какой стороны баррикад смотрите в прицел?
- Локтев - мой клиент. У него тяжба с Татьяной Федоровной по вопросу авторских прав.
- Резонно.
- Андрей Андреевич, в группе конфликт. Вы как благородный человек и известный, признанный мастер- кинематографист на чьей стороне?
- Молодой человек - мухи отдельно, котлеты отдельно. Конфликт у киногруппы с Татьяной Федоровной. По поводу невыплаты заработанных сребреников. А у режиссера с продюсершей - борьба за капитал. У меня в этой борьбе нет интересов, нет заинтересованности, нет и сторонников. Я - над схваткой! И в конфликте не участвую. Только потому, что я стар. Я предусмотрительно уже успел отвоевать собственный гонорар. В большей его части. Осталась мелочь - два дня озвучания. Да и то... Это только для русской версии. В мировом прокате за меня будет говорить какой-то англичанин или американец.
- А договор вы с кем подписывали? - Юрий решил задавать вопросы попроще и, не включая диктофон, положиться целиком на собственную память.
- Какой еще договор? Вы о чем, молодой человек? Вы же профессиональный юрист, вы обязаны знать, что все мы - государственные наемники. Мы же штатные работники киностудии. И при поступлении на службу все подписывали общий государственный договор, по которому любая наша работа считается выполненной по заказу. А заказчик один - Государственный комитет кинематографии.
- Если нет других соглашений. Но ведь Татьяна Федоровна самостоятельный, независимый продюсер?
- Она - да! Но у нее договор-то на обслуживание производства только с киностудией! Вообще! А не с каждым членом группы отдельно. Она, конечно, может обещать любому болвану любую глупость, но только это личное дело этого самого 'любого болвана' - верить ей или нет? Она обязана только киностудии выплатить определенную сумму по договору. И все.
- И Вадим Викторович - студийный работник?
- Да. Но только на особом положении. Вы прекрасно знаете, что еще в ранние советские времена был принят закон, по которому режиссер является единственным ответственным за готовый фильм. Только он отвечает за художественное качество и идейное содержание. Поэтому с ним государство заключало отдельный, персональный договор на производство фильма. Вот почему у нас режиссерский кинематограф. Понятно, молодой человек? На западе кинематограф продюсерский, так как там правят деньги. А у нас... Двоевластие. Пока что. Вот они и борются.
- А Локтев подписывал договор с Татьяной Федоровной?
- Думаю, что нет. Это ему не выгодно. По этой продюсерской схеме он превращается в рядового исполнителя.
- Которого можно в любой момент сменить?
- Что и хочет произвести Татьянка. А ему выгодна советская система, где режиссер - царь, бог и военный начальник.
- Но ведь есть люди, которые дали деньги на этот фильм. Как они влияют на процесс?
- Никак. У них только нажива. Им вовремя вернут обещанное с заранее оговоренными процентами. И - свободны! Организуют видимый провал проката. Банкротство... А они, может быть слегка перемонтировав и сменив название, снова прокатают. Вот и все. Основная сумма с зарубежного проката никогда и нигде не засветится.
- Удивительно, что отечественный кинематограф не расцветает пышным цветом!
- Расцветает, уверяю вас, молодой человек. Расцветает! Да еще как! Только не на нашем подоконнике.
- Что-то долго нет Лилии Никитичны.
- Вам наскучила моя беседа?
- Что вы! Никоим образом. Я даже, простите за откровенность, немного и рад, что она задержалась. Теперь я знаю гораздо больше. Спасибо.
- Лика, наверное, у Вадика задержалась. Она так трогательно заботится о супруге. Ведь он у нее не первый муж. Вы, может быть, не помните такого актера - он фигурял под псевдонимом Кефиров? Спился и рано умер. Злые языки уверяют, что от того и скончался, что ударил по печени - однажды утром попытался спросонок выпить обыкновенного кефира. А с непривычки. Яд! У нас, актеров, случается и такое. Пардон.
- Вадим Викторович женат на Лилии Никитичне? - покраснел Гордеев и посмотрел на часы.
- Может быть, она не совсем счастлива с ним в супружестве? Как говорится, в женской доле, - участливо спросил адвоката Андрей Андреевич. Она у нас - натура богатая, сложная! От природы награждена многими добродетелями и совершенствами.
- Вот напасть! Я же опоздал! Андрей Андреевич, простите меня, ради бога. Было так интересно, что я забыл совершенно! У меня же начинается судебный процесс по одному гражданскому делу! Могут из-за неявки сторон перенести рассмотрение дела. Ах, что я за растяпа! Совсем из головы вон!
Юрий вскочил и поспешил на выход. Дернул за ручку - заперто.
Андрей Андреевич невозмутимо поднялся и распахнул перед суетящимся адвокатом тяжелую дубовую дверь:
- Чтобы случайные люди не заходили, у нас ручка открывается поднятием вверх. Что прикажете передать Лилии Никитичне?
- Я ей домой... вечером позвоню. - Не поднимая головы, смущенный и раздосадованный Гордеев проскочил в коридор.
Народного артиста России Оголенского нисколько не удивило то, что адвокат Юрий Гордеев знает номер ее домашнего телефона.
Глава 18.
Убитый Газаевым очнулся от холода. Собственно, он еще не ощущал, что очнулся, потому что не чувствовал тела, а когда в головной мозг не поступает ни
