– Гена! – вдруг услыхал я истошный бабий крик. Никогда бы не подумал, что Наташа так может кричать.
Я вскочил на ноги и увидел, как из разбегавшейся толпы и под ее покровом в нас целятся два «быка». Я схватил Наташу и прижал ее к земле. И, падая, успел ударить ногой под колени Катю, и она тоже упала, к счастью, прямо на меня.
Выстрелов в этом гвалте слышно не было. Слышны были только щелчки пуль по корпусу машины, на котором появилось несколько вогнутых отверстий с облупившейся по краям краской. Сам я стрелять в толпе не решался, на этом и был построен замысел бандитов.
Гена сидел, уткнув голову в руль, в захваченной им «девятке», на которой он собирался вывезти нас из этого кошмара. Темно-красное пятно быстро расплывалось по его голубой тенниске.
Наташа отодвинула его в сторону, включила зажигание и рванула с места, как только убедилась, что мы с Катей оказались в машине. Я успел заметить, как «Антона» за руки оттаскивали с места событий.
Еще я успел увидеть пожилую женщину, сидевшую прямо на асфальте в луже крови. Около нее уже хлопотали, стараясь поднять, к ней уже подгоняли машину...
– Мафия проклятая! – по нашей машине стучали кулаками, нам грозили, нам вслед кидали камни. Люди хватались за машину, стараясь нас остановить. Кто-то умудрился плюнуть через выбитое стекло в салон, попав в Наташу. Она только молча вытерла лицо, губы ее дрогнули.
– Пропустите! – крикнул я, приоткрыв дверцу. – Мы – милиция, спасли женщин от рук бандитов! У нас тяжело раненный...
И тут же получил камнем по носу, так что на какое-то время то ли ослеп, то ли потерял сознание, погрузившись в темноту.
Катю, прижавшуюся в угол машины, трясло. Наташа беззвучно плакала, сжав зубы, но машину вела аккуратно, осыпаемая проклятиями, плевками и ударами.
Уехали мы недалеко. Нас остановили спецназовцы, экипированные в бронежилеты и каски. Они вытащили меня из машины и, к всеобщему удовольствию толпы, ткнули уже разбитым носом в асфальт.
– Вы что делаете! Отставить! – услышал я над собой, к своему облегчению, голос Вячеслава Ивановича. – А ну поднимите его! Это же наши...
Похоже, спецназовцы сами поняли свою ошибку, увидев Наташу и Гену, который сейчас был бледнее смерти.
– Вячеслав Иванович! – крикнула Наташа. – Его надо везти в Склиф, немедленно!
– Сейчас будет вертолет, – сказал он. – Я уже вызвал. Сейчас везде пробки, на машине могут не довезти... Ну, а где тут наши медицинские светила?
Гену положили на носилки из ближайшей «скорой», около него уже хлопотали двое в медицинских халатах, прилаживая капельницу. Мне приложили что-то холодное к носу, из которого безостановочно текла кровь.
– Ну что, граждане? – обратился между тем Вячеслав Иванович к притихшей толпе, которая и не думала расходиться. – И в кино ходить не надо? Может, сначала разобраться надо, прежде чем в лицо плевать?
И показал на Наташу, которая плакала, уже не сдерживаясь.
– Настоящая мафия – тю-тю, ищи-свищи. Сами видели, все на машинах и в разные стороны! И никто ничего не видел, да? Никто ничего не помнит, верно я говорю? И описать их никто не сможет, так?
– Почему, видели... – неуверенно заговорили в толпе. – И слышали.
– Неужели все разбежались? – переспросил я. – Все до единого?
– А ты думал... Ты голову запрокинь, а то хлещет. Может, потом поговорим?
– Были же у них раненые, – сказал я, послушно запрокинув голову.
– Они своих теперь с собой забирают. Это они теперь ученые стали. Понимают. Все равно что следы оставить. Добьют раненого в другом месте – и все дела... Ну так что, в свидетели пойдете? – расхаживал перед толпой Вячеслав Иванович, по-прежнему держа рацию возле уха.
Все молчали, переглядываясь.
– А вот с этим труднее, – сочувственно сказал Вячеслав Иванович. – Возмущаться проще. И безопаснее... А потому нечего на мафию жаловаться, граждане. Она тем и живет, что нашим страхом. Ведь все их видели, я правильно говорю?
– Ну, – заговорила толпа. – Видели... И что?
– Но ведь не скажете, какие они, верно? В свидетели ведь никто не пойдет!
– А кто потом нас от них защитит? – выкрикнули из толпы. – Детей наших кто будет охранять? У вас оружие, организация, вон каски... А у нас? Дверь фанерная с глазком. За вами сейчас вертолет прилетит, а за нами «скорая» через два часа приползет...
– Правильно проблему ставите, – согласился Грязнов. – Только не у меня это надо спрашивать. А у ваших избранников, которые сами под охраной сидят – лучше нет красоты, чем плевать на вас с высоты! Так что к ним эти вопросы, граждане. Не к нам. Мы вот чем можем ответить, – он кивнул в сторону лежащего Гены, потом на плачущую Наташу. – Кровью и жизнями наших товарищей. Несмотря на оружие и каски.
Со стороны центра донесся характерный рокот вертолета. Все замолчали, глядя на слепящее летнее небо, стараясь разглядеть винтокрылую машину.
Я сидел на асфальте, прислонившись спиной к колесу «скорой». Меня мутило, болела голова, во рту была сухость. И все же не покидало чувство облегчения – Катя и Наташа живы и невредимы.
– Вон там, – указал я судмедэксперту в белом халате на место, где лежал «Антон», – возьми там кровь, пока не затоптали...
– Ты как? – спросил Вячеслав Иванович уже в машине, наклонившись ко мне. – Может, тебя тоже в больницу?
– Все в норме, – сказал я, боясь шевельнуть откинутой головой, чтобы вновь не хлынула кровь. – Вот вам и моя карьера адвоката.
– У тебя все впереди... Пока в тебе следователя больше, чем адвоката... Теперь самое главное, – сказал он вполголоса, присев передо мной на корточки. – Слушай внимательно. Тех «лифтеров» нашли с перерезанными глотками. Судя по фотороботу – те самые. Это от «друзей» Баха пламенный привет. От нашего стола вашему. Так что основное препятствие для назначения срока суда снято, господин адвокат. Готовьтесь к процессу.
После этих слов я даже перестал чувствовать боль.
– За вами еще должок, Вячеслав Иванович, – горячо заговорил я, – по поводу экспертизы. Ваша ведь идея, что при идентификации пробу от подозреваемого примешали к исследуемому образцу? И вы еще не нашли Савельева, заделавшего мою подпись под протоколом следственного эксперимента... Если не найдете, считайте Игорю тюрьма, а мне – крышка как юристу. Так что выручайте!
– Может, в другой раз отчитаюсь, когда в себя придешь? Вон весь в крови, – сказал он.
– Цейтнот, Вячеслав Иванович, мое время измеряется уже не днями, а часами...
– Найдем Савельева, куда денется. Наверное, давно квартиру и документы поменял, и не один раз... Сейчас это просто, нашел другую бабу, ему это раз плюнуть, или снял жилплощадь где-нибудь за городом, ищи его... – говорил он, глядя, как Гену на носилках вносят в вертолет. – А с экспертизой – дело серьезное. Не моя епархия. Ладно, теперь с этими «лифтерами» хоть какая-то ясность... Удивляюсь только, как они их раньше не нашли.
– Значит, не могли найти, – сказал я. – Теперь понимаете, почему столько времени не было изнасилований в этом районе? Они легли на дно либо охотились по-одному и в другом месте. Просто другие их искали лучше, чем вы.
– Ну, может быть, может быть... – согласился Вячеслав Иванович с недовольным видом. – Может, и лучше. Только это надо проверить досконально. Вот с этого дня прокуратура возбуждает уголовное дело по факту похищения и применения оружия при задержании. Пусть проверяют... Борисыч с утра звонил, об этом сказал, потом пристал, понимаешь, чтобы я проследил за вашей безопасностью... Словом, Юра, сейчас наши дорожки начинают расходиться. Как говорится, разбегаемся по разные стороны баррикады.
– Не рано ли? – спросил я.
12
