на полу усатого мужика с синим лицом и вывалившимся наружу языком.
– Дня два лежит... – пробормотал Жуков, шагнув к нему и осмотрев.
– Удавили его... – показал Папалаев на характерную полоску на шее убитого. – И удавили, кажется, вот этим... – Опер поднял с пола кусок бельевой веревки.
– Да... – согласился Жуков, после чего осторожно залез во внутренний карман убитого и достал паспорт. – «Шмаков Евгений Андреевич», – прочитал опер и, сличив лицо трупа с фотокарточкой, заключил. – Это он!
– Ясно... – сказал Папалаев. – Ну что, звоним дежурному по городу?
– Звоним... – кивнул Жуков. – Пусть высылают дежурную группу. Только сначала проветрим тут...
Они раскрыли окна во всех комнатах, и Жуков набрал на шмаковском телефоне ноль два...
Турецкий заметил Иванову сразу. Она стояла у памятника великому поэту, привлекая взгляды проходящих мимо мужиков. Даже сам Пушкин, слегка наклонивший голову, казалось, смотрел именно на нее.
– Здравствуйте! – сказала она, заметив Турецкого.
Тот улыбнулся:
– Добрый день, Галина Ивановна. Простите, что я немного опоздал...
– Ничего страшного... Если бы вы задержались дольше, я бы все равно вас дождалась.
Турецкому показалось, что окаймленное зеленоватыми бакенбардами бронзовое лицо Пушкина приняло завистливо-ревнивое выражение.
– Так что же вы хотели мне сообщить? – спросил «важняк».
Иванова пристально посмотрела на него и неожиданно предложила:
– Может, зайдем в какой-нибудь ресторанчик?
Это немного удивило Александра, но не настолько, чтобы отказаться. Судорожно прикидывая в голове, сколько у него с собой денег, он произнес:
– Буду просто счастлив составить вам компанию!
Они быстро дошли до находящегося через дорогу «МН-клуба» в котором, несмотря на день, было довольно много посетителей, но свободный столик тем не менее нашелся.
– А тут уютно... – сказал Турецкий, усевшись.
– Да... – согласилась Иванова и взяла меню. – Посмотрим, что у них есть...
«Если она сейчас закажет каких-нибудь лобстеров, то я опозорюсь...» – с тоской подумал располагающий незначительными средствами Александр, который всегда считал, что оплата ресторанного счета – дело мужчины, и только мужчины, несмотря на все прокравшиеся в общество новомодные феминистические тенденции.
– Я буду кофе! – сказала Галина Ивановна. – И один эклер.
«Ну и прекрасно!» – с облегчением вздохнул Турецкий и улыбнулся:
– А я только кофе.
Ему показалось, что в глазах Ивановой мелькнула насмешка, но Александр не был в этом уверен. Приглушенное освещение заведения то и дело озарялось мягкими лучами цветомузыки, и поэтому какие-то мелкие детали мимики сидящей напротив женщины могли ускользнуть от внимания Турецкого, а какие-то, наоборот, дорисоваться его воображением.
– Что будем заказывать? – спросил подошедший к столику официант.
– Два кофе и эклер, – сказал Александр.
Официант кивнул и удалился.
– Так что же вы хотели мне сообщить? – спросил наконец Турецкий у своей спутницы.
Та немного помолчала, потерла тонким длинным пальцем висок и произнесла:
– Сергей собирал документы, компрометирующие кремлевское руководство.
– Я это знаю, – быстро сказал Александр. – Меня интересует, что конкретно ему удалось откопать.
Иванова пристально посмотрела на него и негромко ответила:
– Нужные вам документы находятся у меня дома.
– Ах вот как... – оживился Турецкий. – А почему же тогда...
– Пожалуйста, ваш заказ! – Подошедший официант поставил на столик две чашки кофе и тарелочку с пирожным.
– Спасибо! – сказала Галина Ивановна.
– Угу! – кивнув, присоединился к ней Александр и, проводив удалившегося официанта взглядом, продолжил: – А почему же тогда вы не сказали мне об этом еще вчера?
Иванова пожала плечами:
– Да и сама не знаю... Испугалась чего-то... Я в последнее время столько нервничаю... – Тут она наклонилась к Турецкому и горячо зашептала: – Мне кажется, что за мной начали следить!
– Да? – очень серьезно спросил тот. – И когда же?
– Позавчера, после того как погиб Сергей.
– Ясно...
– Скажите, – испуганно посмотрела на него Галина Ивановна, – меня что, тоже хотят убить?
Александр успокаивающе ответил:
– Не думаю. Им просто нужны документы... – И, спохватившись, он спросил: – А почему же вы не взяли их с собой?
– Вот потому-то и не взяла! – ответила Иванова. – Не хотела, чтобы и меня, как Сергея...
Турецкий тут же вспомнил про папку, которая, согласно свидетельским показаниям, была в руках Мухина, когда он заходил в метро.
«Так– так... – сказал он себе. – Выходит, она про это знает...»
– Я думаю, что нам не стоит терять время! – сказал он. – Если, как вы говорите, за вами следят, то мне нужно срочно изъять эти документы.
– Хорошо, – очень легко согласилась Галина Ивановна. – Поедемте ко мне... – И она поднялась из-за стола.
– Уходите? – подскочил к ним официант.
– Да, – сказал Турецкий, после чего вытащил бумажник и оплатил протянутый ему счет за заказ, к которому они с Ивановой даже не притронулись.
– Благодарю вас! Всего вам хорошего, заходите к нам еще! – произнес официант и начал убирать со стола.
Александру сейчас совершенно не хотелось кофе, но, выложив за него сумасшедшие деньги (все-таки центр города!), он посчитал, что уйти просто так было бы слишком расточительно.
– Одну минутку! – сказал он, после чего взял чашку и одним глотком осушил ее. – Вот теперь все. Можете убирать.
Внезапно Турецкому показалось, что огромные голубые глаза Ивановой снова блеснули насмешкой.
«А может, я ошибся... – опять успокоил он себя. – Может, это все от освещения...»
– Ну что, пойдемте? – сказала Галина Ивановна.
– Да, – кивнул Александр.
И они направились к выходу из зала, потом прошли по коридорчику, открыли двери и оказались на улице.
– Вон моя машина, – показала Иванова на припаркованную неподалеку хищную спортивную «альфа- ромео», похожую на готовящуюся к прыжку кошку. – А ваша где?
Задрипанная «семерка» Турецкого стояла с другой стороны бульвара, и Александр возблагодарил небеса за то, что Галина Ивановна не видела, на чем он подъехал.
– Я оставил ее у Генпрокуратуры, – соврал Турецкий. – Тут, знаете ли, на метро быстрее...
– Ну что же... – сказала она. – Тогда поехали на моей.
– Поехали, – согласился Александр.
Они подошли к ярко-красной «альфа-ромео», и Иванова пискнула кнопкой брелка сигнализации. Двери гордости итальянского автомобилестроения плавно поднялись вверх.
– Ого! – восхищенно произнес Турецкий. – Просто летающая тарелка какая-то...
– Она и жрет как летающая тарелка... – мрачно пожаловалась Галина Ивановна. – Причем
