Ирина испуганно обернулась. Это был парень в настолько запачканной спецовке, что ее истинный цвет не смогла бы установить ни одна экспертиза. Парень приветливо улыбался, прижимая к груди картонный короб.
– Да... Кажется, сюда...
– Зачем же так сильно на звонок давить? – укорил ее парень. – Нежней надо, нежней.
И со всей силы ударил ногой в дверь, отчего та с грохотом распахнулась.
– Прошу!
Ирина заглянула в квартиру и обмерла. Не иначе как бабуля затеяла ремонт на старости лет. Нет, не может быть... С чего это вдруг? И на какие шиши? Да какой ремонт! Стены белые, потолки навесные, пол паркетный...
– Гарик, принимай товар! – гаркнул парень, и через мгновение откуда-то из глубины квартиры вышел высокий седой мужчина в такой же замызганной спецовке.
– Акциз на бутылке проверил? – седовласый недоверчиво заглянул в короб.
– Обижаешь. Продегустировал.
– Да ну!
– Буду я с этими ларечниками церемониться.
Ирина все еще стояла за дверью. Точь-в-точь – бедная родственница.
– Простите... А Зинаида Петровна... Она где?
– Зинаида Петровна? – седовласый оторвал взгляд от короба. – Какая Зинаида Петровна?
– Гузик Зинаида Петровна. Моя бабушка.
Мужчины переглянулись.
– Двоюродная, – на всякий случай уточнила Ирина.
– Ты знаешь, где Зинаида Петровна? – спросил седовласый парня.
– Нет, а ты?
– И я нет. Я вообще понятия не имею, кто она такая.
– И я, – кивнул парень.
– Она – моя двоюродная бабушка.
– Учтем на будущее.
– А это какой дом? Третий?
– Третий.
– Корпус два?
– Корпус два...
– Ничего не понимаю, – Ирина внимательно посмотрела на рабочих. – Где Зинаида Петровна?
– В ванной спряталась.
Ирина ворвалась в квартиру и прямиком в ванную. Но там Зинаиды Петровны не было.
– Ну и шуточки у вас! – разозлилась Ирина. – Кто вы такие?
– А вы кто? – встал в позу седовласый.
– Внучка этой самой... Зинаиды Петровны, – напомнил ему парень. – А мы рабочие. Ремонт тут делаем. Верней, доделываем, совсем немного осталось. А Зинаиды Петровны здесь нет. Во всяком случае, мы с ней не знакомы. Вот так. Теперь все понятно?
– А кому же вы делаете ремонт?
– Кому-то делаем...
– Кому? – Ирина уже находилась на грани взрыва.
– Вообще-то, мы хозяина квартиры в глаза не видели, – парень поставил короб на пол и начал вынимать из него всякие вкусности. – Или хозяйку.
– Да, – подтвердил седовласый. – А по всем вопросам вам лучше к начальству нашему обратиться.
– И где же ваше начальство?
– А кто же его знает?.. Оно само появляется, когда захочет.
– А телефон? У вас есть телефон?
– Не работает, мы как раз проводку меняем.
– Да номер! Номер телефонный!
– Ах, номер... Где-то был... Где-то у меня записан... – и седовласый ушел в комнату, откуда обнадеживающе провозглашал: – Щас, щас, поищем... Одну минутку!..
– Хотите водки? – спросил парень.
– Не хочу.
– Хорошая водка.
– Я за рулем.
Ирина подошла к кухонному окну. Нет, дом и квартиру она не перепутала. Тот же вид, что и лет десять назад, когда она была у бабушки в последний раз. Та же детская площадочка, только вместо новеньких качелей, песочниц и «грибков» – ржавые металлические руины. Та же обнесенная белым забором школа. И хоккейная коробка на месте.
Ирину вдруг охватила паника. Происходило что-то такое, чего она, со своим математическим складом ума, никак не могла себе объяснить. Это как на американских горках. Боишься нахлынувшей на тебя неизвестности. Что за тем поворотом – резкий обрыв или мертвая петля? Ясно лишь одно – ничего приятного за этим поворотом нет...
Затрезвонил мобильный.
– Пастухова, вы где?
Голос секретарши начальника.
– У зубного, – тут же нашлась Ирина.
– Вас Владимир Дмитриевич требует. Срочно. По поводу вчерашнего.
– У меня форс-мажор, вся челюсть перекорежена, – Ирина привнесла в свою речь оттенок шепелявости. – Придумайте что-нибудь.
– Ну-у-у... Не зна-аю...
– Прикройте, прошу вас...
– А сколько вам еще надо?
– Часа два.
– Хорошо, попробую, – смилостивилась секретарша. – А вы как только, так сразу дуйте сюда.
– С меня причитается.
Вот так всегда, наваливается одно за другим.
Окно украсилось узкими продольными полосочками – пошел дождь. Сильный. Ливень.
– У зубного? – улыбнулся парень. – Надо же, всехняя брехня, а срабатывает.
Седовласый наконец откопал бумажку с номером. Ирина сразу же по нему позвонила. Длинные гудки.
– Что с вами? – Парень заметил, что лицо девушки вдруг сделалось серым, а глаза заволоклись слезами. – Может, водки все же выпьете?
Но Ирина, не сказав больше ни слова, быстро вышла из квартиры.
– Кто такая?.. – Задумчиво посмотрел ей вслед седовласый.
– Сказано же тебе, внучка Зинаиды Петровны! – Парень уже соорудил из табуретов что-то вроде стола, уставил его яствами и уютно устроился на полу. – Наливай, Гарик, чего стоишь?
– Странная какая-то... – Гарик разлил водку по стаканам. – И чего приходила? Может, наводчица?
Ирина сидела в своей машине, уронив голову на руль. Шум дождя приглушал ее рыдания.
Она все поняла. Обо всем догадалась. Конечно, бабушки уже нет. Она умерла, не оставив завещания... И неприватизированная квартира отошла государству... Там теперь будут жить чужие люди...
В сознании Ирины возникали туманные картинки из детства. Она пыталась вспомнить бабушку, воссоздать ее образ. И не могла. Забыла ее лицо...
А слезы все катились, и в груди першило до кашля. Зинаида Петровна мало сделала добра своей двоюродной внучке, ни разу не помогла ей ни советом, ни уж тем более деньгами, даже с Новым годом не поздравляла. Но и зла не делала вовсе, за что в наше время обычно говорится большое спасибо. Она была просто родным человеком. Родным по крови, со всеми вытекающими из этого последствиями... Просто живет
