опадающими шапками пены. Турецкий залпом выпил свое пиво и с наслаждением закурил. Бурбон лишь сделал глоток и поставил стакан на стол.
– Да, ужас, – повторил он, когда блондинка ушла. – И не только для законопослушных граждан, но и для нас, воровского народа. Было как. Попалась такая мразь, беспредельщик – его тут же поставит на место вор. Как вы говорите – вор в законе. Загонит в стойло. Каждый должен иметь право на свое место в жизни, на защиту и кусок хлеба. На этом стоял и стоит воровской закон. Если преступник – бык, тупой, он возьмет пистолет и убьет. Но если будет знать, что с него за это спросится, остережется. У нас спрос конкретный. А сейчас? Воров отстреливают. Другие, видя такое дело, уезжают на Запад. И скоро вообще некому будет дать укорот беспредельным рожам, всем этим шерстяным, у которых в руках гранатомет, в башке наркота, а в душе ни понятия, ни чести. И если так и дальше пойдет, что будет? Воровской уклад рухнет. Но рухнет и ваш мир. Все захлестнет беспредельщина. Неужели власти этого не понимают?
– Что именно должны понимать власти? – спросил Турецкий, отметив, что отвлеченность покинула хмурое лицо Бурбона. Судя по всему, то, о чем он говорил, было для него действительно важным.
– Реальность. Выньте из дома несущие балки – дом развалится. А есть ли сейчас в России хоть что- нибудь, что держится не на криминальных связях? Промышленность? Энергетика? Про финансы и торговлю не говорю. Уберите эти связи, что останется? Развалины. Под ними будут и медицина, и образование, и культура. Реальность в том, что мы, воры, помогаем государству стоять. И нас не отстреливать надо, а признать как реальность. Идти с нами на компромисс.
– А как насчет места в Государственной Думе? – поинтересовался Турецкий. – 'Слово предоставляется руководителю фракции «Воры России» господину Ермолаеву по кличке Бурбон. Подготовиться лидеру ЛДПР Жириновскому. За ним выступит представитель фракции «Наш дом Россия». Неплохо? Кстати, откуда у вас это погоняло – Бурбон? От сорта кукурузного виски или от французской королевской династии?
– Не знаю. Как-то в спортшколе тренер после моего боя сказал: «Ну ты и бурбон!» Так и пошло… Несерьезный вы, Александр Борисович, человек.
– Этим я отличаюсь от вас.
– А вы ведь не уважаете меня.
– Разумеется. За что мне вас уважать?
– Считаете, не за что?
– В лучшем случае я могу отдавать вам должное. За твердость характера, скажем. Или за вашу верность идеям «воровского братства». Но отдавать должное – это одно. А уважать – совсем другое. Кстати, о каком отстреле вы говорите? Кто вас отстреливает?
– «Белая стрела». Только не делайте вид, что вы ничего о ней не слышали.
– Слышал. Больше того, мы занимались этим делом – См. роман Ф. Незнанского «Синдикат киллеров» (М., 1995). Миф. Никакой «Белой стрелы» нет и никогда не было. Вы сами себя и отстреливаете. Если бы это было поручено спецподразделению МВД или ФСБ, вас бы давно уже не было. Ни одного. Все ваши базы и явки известны. Почти все ваши дела – тоже. Досье ломятся от оперативной информации.
– Что ж не вяжете?
– Закон есть закон. Оперативные и агентурные сведения в суд не представишь. А веских доказательств, как правило, бывает мало. Поэтому мы и разговариваем сейчас с вами здесь, а не в следственном корпусе Бутырки или «Матросской тишины». И еще – о каком компромиссе вы упомянули? Компромисс кого с кем? Властей с ворами?
– Да, – подтвердил Бурбон. – В современном бизнесе есть проблемы, которые власть принципиально не может решить. Решаем мы. Или беспредельщики. Как они решают – знаете. А мы считаем, что любую самую сложную проблему можно изучить, договориться и избежать крови, избежать насилия. Мы посылали об этом сигналы наверх. Ответа не получили. Я хотел бы понять почему.
– Попробую объяснить, – сказал Турецкий. – Избежать крови – чьей? Насилия – над кем? Вы считаете нас недоумками, которые поверят, что воровской сходняк волнует кровь от пуль и ножей ваших же боевиков и «шестерок»? Насилие, которому ваши же бандиты подвергают всех подряд – от бизнесмена до одинокого старика, владельца приватизированной хрущобы? Полноте, Николай Иванович! Вас волнует только собственная кровь, собственная безопасность, вас ввергает в ужас беспредел, который распространился на вас самих. Вы предлагаете компромисс? Нет. Ваши сигналы – всего лишь вопль о помощи, о защите законом, нашим законом, который вы всю жизнь попирали. И я вам вот что скажу: закон защитит вас. Как любого гражданина. И не больше. Но и не меньше. И это мнение разделяют все мои коллеги. Поэтому вы не получили никакого ответа. И не получите.
Бурбон задумался. Потом спросил:
– Хотите еще пива?
– Нет, спасибо.
– Есть еще какие-нибудь желания?
«Вон даже как!» – подумал Турецкий, и на мгновение его охватило бешенство от наглой уверенности в своем праве распоряжаться чужой жизнью, прозвучавшей в словах этого выродка. Но он сдержался.
– Если это последнее мое желание перед смертью, вы не можете его не исполнить. Кто вам заказал Очкарика?
– Никто.
– Значит, вы сами? Почему?
– Он засветился.
– Кто вам дал «жучок», который Очкарик должен был сунуть Никитину?
– Один человек.
– Вы его не знаете?
– Он передал мне привет от моего друга из Штатов.
