- Тоже хочешь попробовать? - с берега спросил меня Вадик.
- Не с моими жировыми прослойками, - ответил ему я, умылся и вернулся на берег. - Лучше бы у них в гостинице была вода.
Потом мы поели и поехали к Махмуду на базу. По дороге он много смеялся, рассказывал местные анекдоты, то и дело хвалил Туркменбаши и снова смеялся. Он вел себя не так, как в Киеве, - дома он был свободнее и проще. Чистая, дружелюбная улыбка приятно смягчала жесткость татаромонгольских скул.
Наконец через невысокие, давно не крашенные ворота мы въехали на территорию базы. По обе стороны узкого проезда потянулись длинные ангары, старые здания складов с обрушенными крышами и завалившимися стенами, кучи ржавого и нового металла, штабеля бревен и досок, свалки мусора. Мы долго петляли между этими препятствиями природного и искусственного происхождения, пока не остановились у небольшого одноэтажного строения. Больше всего оно напоминало сторожку железнодорожного смотрителя. Это и был центральный офис 'Туркменэлектронторга'.
Махмуд провел нас в свой кабинет, усадил в кресла, велел принести чаю и сел напротив.
- Ну, что вы мне привезли? Теперь давайте посмотрим.
Он вынул из ящика стола накладные, которые Вадик отдал ему накануне вечером, и стал их внимательно разглядывать. Чем дольше Махмуд разглядывал накладные, тем быстрее исчезала искренняя и дружелюбная улыбка с его широкого лица, тем ниже опускались уголки его губ, тем резче становился взгляд. Всего за минуту с небольшим веселый и добродушный восточный человек превратился в воина Чингисхана, безжалостного и беспощадного. Гримаса гнева и ярости кривила его губы.
- Что вы мне привезли?! - тихо спросил он нас еще раз и отшвырнул накладную. - Почему такие цены? Я не возьму ваши телефоны-шмулефоны по этим ценам.
- Мы привязали цены к доллару. Мы же говорили... Инфляция... - начал объяснять ему я, хоть он и без того все отлично знал.
- Ай, ладно, - отмахнулся Махмуд. - Инфляция-шмуфляция. Мы договорились о цене. Вот, у меня все есть. - Он помахал нашим прайс-листом трехмесячной давности. - Тут одно, а в накладных другое. Я не знаю, что сказать шефу. Сейчас сами пойдете с ним говорить. Готовьтесь везти товар назад. Ясно? Деньги где?
Я передал ему деньги.
- Сколько тут?
- Четырнадцать.
- А-а, - скривившись, протянул он и небрежно бросил деньги в сейф. Пойду к шефу. Ждите здесь.
Он вышел, оглушительно хлопнув дверью.
- Слушай, мы же говорили ему, что цену в карбованцах пришлось поднять. А теперь он будто первый раз слышит.
- Кто ему это говорил? - спросил Вадик.
- Да лично я. И в Киеве, и по телефону.
- Вот лично ты и разбирайся. Напоминай ему, объясняй. Обещай еще денег. Назад мы ничего не повезем.
- Понятно, что не повезем.
Мы много раз встречались с Махмудом в Киеве за те месяцы, что готовилась эта поставка. Я видел его в разных настроениях и состояниях души. Он представал и льстивым просителем, и надменным хозяином, добродушным, простоватым восточным человеком и хитрым торгашом. Но здесь ничего подобного я не ожидал увидеть.
Через несколько минут он вернулся. И вновь излучал безграничное добродушие и сердечную приязнь.
- Я все уладил. Шеф ждет вас. Будем говорить о новой поставке. Пошли.
Вадик вышел первым. Меня Махмуд чуть задержал в кабинете.
- Если спросит, - тихо сказал он мне, - скажешь, что привез десять. Понял?
Я понял.
Потом был пустой разговор с директором 'Туркменэлектронторга', шефом Махмуда. Нас просто знакомили. Махмуд расхваливал наши деловые качества, рассказывал, как быстро прошла первая поставка, что вторая партия уже почти готова и пройдет еще быстрее. Директор лениво слушал, насмешливо кривил губу и смотрел в окно. Для него мы были людьми Махмуда. Он нас не знал и говорить с нами не собирался. Он только слушал и смотрел в окно.
Аудиенцию прервали телефонный звонок и разговор по-туркменски.
- Замминистра едет, - положив трубку, объяснил нам директор. - Будет инспектировать базу. Покажете ему.
Я хоть и не понял, что мы можем показать на незнакомой базе, но на всякий случай кивнул.
Замминистра появился минут через двадцать. Белый 'Вольво' резко затормозил у входа, и двор тут же заволокло желтоватой пылью. Из пылевой завесы медленно и торжественно выплыл молодой мужчина в дорогом светлом костюме. За ним мелкой суетливой походкой семенили директор и еще два незнакомых нам человека.
- За ними идите, - подтолкнул нас Махмуд.
Замминистра инспектировал не всю базу, а только то, что накануне привезли мы с Вадиком. Все наши коробки к этому времени были рассортированы и аккуратно разложены по полкам. Я не мог представить, что всего полчаса назад кто-то собирался отправлять их назад в Киев. Да и собирался ли?
- ... еще телевизор новый, 'Сони', 'Панасоник'...
Мимо телевизоров замминистра в светлом костюме прошел не задерживаясь.
- ... видеомагнитофон, двойка, видеокамера...
Не заинтересовали.
- ... радиотелефон 'Панасоник', новый модель...
Замминистра остановился. Тут же из-за спины у него выскочил кладовщик, снял с полки коробку с телефоном и передал человеку из свиты. Тот протянул коробку директору, директор отдал ее мне.
- Проверь, чтоб работало.
- Работает, работает, - засмеялся я.
- Проверь, - глухо сказал директор и побежал догонять замминистра.
- Включи его, - отдал я телефон Вадику. - Пусть успокоятся.
Инспекционная поездка длилась недолго. Вскоре 'Вольво' с радиотелефоном, стационарным музыкальным центром в багажнике и замминистра на заднем сиденье отбыл.
- Хорошо, - сказал директор и ушел к себе в кабинет.
- Сейчас едем в гостиницу... - Махмуд похлопал меня по плечу и ушел следом за директором.
Ожидая его, мы устроились на пустых деревянных бочках в тени акации.
- Вадик, мы щенки, - сказал я, разглядывая засыпанный пылью асфальт двора и нелепое одноэтажное строение 'Туркменэлектронторга'. - Только сегодня он дал понять нам это два раза. Они торгуют тысячелетия, у них это в крови. А мы? Куда мы влезли? Со своим незаконченным высшим техническим. А?
Эту мысль я жевал всю обратную дорогу до Киева. А дорога вышла нерядовая. Самолет в тот вечер был только на Москву. Киевского рейса ждать пришлось бы двое суток. Без воды в гостиничном номере. Я к этому готов не был. Вадик тоже. И мы улетели в Москву. Приземлились поздним вечером в Домодедове. Пока доехали до Киевского вокзала, пока то, пока се железнодорожных билетов на ночные поезда не осталось. Даже вокзальные перекупщики продали все свои запасы. С Киевского вокзала мы уехали во Внуково, рассчитывая улететь домой утренним самолетом. Но оказалось, что денег у нас остается в обрез. Ровно на билеты. А могло и не хватить. Примерно в четыре часа утра, потеряв терпение, мы сговорились за пятьсот долларов с внуковским таксистом и на старой разболтанной 'Волге' уехали домой. В Киеве были к обеду.
Две дыни из Ашхабада я тогда все-таки привез. Больше не поместилось в сумке. Их купил нам Махмуд перед самым вылетом. Одну я отдал Вадику, как соучастнику, вторую подарил Кузьмину.
Это было суматошное и совершенно безумное время. Работы было много и очень много было суеты.
