Мне стало смешно. Я от безделья и от одиночества болтаю с телефоном, езжу водку пить к Вадику Шеншину - век бы его не видеть, - а тут в таком же одиночестве сидит человек, у которого без моей болтовни концы с концами не сходятся. Всегда так.
- Лена, вы не с того начали. Расскажите мне все по порядку. Вы заявили в милицию о том, что Митька пропал. Я просил вас не делать этого, но вы решили по-своему. Ладно. Они что-то узнали? Что?
Лена молчала, терла ладони, переводила взгляд с окна за моим правым плечом на зеркало за левым.
- Я не заявляла в милицию, - наконец сказала она. - У моих родителей есть близкий друг. Он генерал, работает с министром внутренних дел...
- Чем мне всегда нравился Киев, - не удержался я, - у каждого есть друг, который знаком с нашим президентом, у каждого второго друг знаком с президентом России, у каждого третьего найдется общий приятель с американским президентом. Прямо какой-то пуп Земли, а не Киев...
- Смешно, - тускло улыбнулась Лена.
- Извините. И вы попросили знакомого генерала...
- Отец. Отец попросил его узнать все, что можно узнать, не объявляя розыска, не поднимая шума...
- И что? Я понимаю, он что-то выяснил. Что?!
- Скажите, Александр, вы, правда, не знаете, зачем Дима полетел в Грецию?
Она не терла руки, не смотрела в окно. Просто спросила. По форме, конечно, это был вопрос. Но по сути - ответ. Митька улетел в Грецию. Зачем? Вот и Лена об этом. Зачем?
- Это точно? Когда?
- Вот, тогда. Он собрал вещи, попрощался и уехал. Но не на вокзал, а в Борисполь. Чтобы улететь в Грецию.
Тут она заплакала. И быстро вышла.
В квартире было тихо. С соседней улицы едва доносился шум трамвая. Я огляделся. Большая, полная дневного света комната, широкие окна. Два светлых ковра. Один на стене, другой на полу. В углу комнаты - компьютер. Рядом - коробки с дискетами, принтер, модем. Мебель старая, кожаная, еще довоенная - громоздкая и неподъемная. Глубокие кресла и белый диван. У такого дивана вполне мог быть друг генерал милиции. Но ведь и генералы ошибаются. Очень часто ошибаются. Генералы, они вообще, как женщины: хитрые, но наивные, они часто ошибаются и все путают.
- Может, это не Митька улетел в Грецию, а какой-то другой Хвощинский? - спросил я Лену, когда она вернулась. - Ваш генерал ошибся. Что Митьке делать в Греции? Это смешно. У него и денег нет.
Я стоял у окна и старательно не смотрел в ее сторону.
- Может быть, ошибся, - отозвалась она. - Надо понять. Поэтому я и попросила вас подробно рассказать, чем вы занимаетесь.
- К Греции это никакого отношения не имеет, - засмеялся я и обернулся к ней. - А вообще мне надо бы с мыслями собраться.
- Не надо собираться. Просто расскажите мне все... Кофе?
- Да.
Конечно, рассказал я ей не все. Мы с Митькой двадцать лет знакомы, как тут все расскажешь? И о багажнике 'Мерседеса' я не вспоминал, и еще много о чем. Митька всегда был человеком легким: влюбился, сорвался, уехал, вернулся, опять уехал... Запросто. Но в Грецию... Такое даже для него слишком. Это надо было готовить не один день и не одну неделю. Он такого не смог бы сделать. Так что, вернее всего, генерал ошибся.
Я рассказал Лене, как мы с Митькой год сидели без денег. Как продавали чужую шерсть людям, которым и своя-то была не нужна. Как продавали немцам узбекский хлопок. Как собирались резать крейсер 'Варяг'. Как я пытался найти покупателя на старые разработки Кузьмина - полимерные материалы для строительства. Это для нас они были старыми, а на рынке ничего похожего тогда еще не было. Из нескольких полимеров, на которые удалось найти хоть какие-то документы, я выбрал один - самый простой и эффективный. Им и занялся. Но продать материал, который нигде и никем в промышленных объемах не применялся, оказалось очень непросто. Я не сказал 'невозможно' только потому, что кому-то что-то похожее, может, и удавалось. Но у нас ничего такого не вышло. Мы попали в замкнутый круг: чтобы найти инвестора, надо было где-то примениться, но чтобы примениться, нам нужен был инвестор.
Выход нашел Митька. Он привел к нам в контору Жилецкого, главного инженера одного из киевских строительных трестов. Когда-то Митька работал с ним и знал, что если Жилецкому дать взятку, то он возьмет, не откажется и что-то полезное сделает. Мы показали Жилецкому образцы, выложили на стол акты испытаний и разрешение санврача - все документы, которые у нас были. Назвали его цифру - десть процентов от суммы договора. Жилецкий несколько дней думал, а потом дал нам объект - Национальный банк Украины. Он подписал с нами договор и заплатил аванс. Мы стали выполнять работы сами. Началась новая жизнь.
После Нацбанка разговаривать с начальниками строительных отделов коммерческих банков стало немного проще.
- Где вы применяли эти... ваши... полимеры? - спрашивал нас такой начальник.
- Вот буквально только что на Национальном банке Украины, - небрежно отвечали ему мы. - У них возникла такая проблема... - Тут мы рисовали схемы и разрезы, объясняли, как работает полимер и почему, кроме нас, никто ничего не мог сделать, потом доставали и показывали образцы.
Начальник строительного отдела кряхтел, сомневался, но отставать от Нацбанка не хотел. А иногда у него и выбора не было, мы соглашались на работу, за которую мало кто бы взялся, - полимер действительно обладал необычными свойствами. Опять же, в Нацбанке уже применили...
- А чем же он был так хорош? - спросила меня Лена.
- Наш полимер?
- Да.
- Ну зачем вам это нужно? - честно удивился я. - История и без того длинная - не один час рассказывать. Если я сейчас еще и в физику с химией полезу, мы сегодня не закончим...
- Не успеем сегодня - продолжим завтра, - упрямо сказала Лена. - Я хочу все понять. Дима тоже мне говорил: 'Зачем тебе это нужно?' - а теперь он где?
- Ну, хорошо, - пожал я плечами, - материал, о котором идет речь - это жидкость. Вязкость у нее меньше, чем у воды. Она предназначена для защиты кирпича, бетона, дерева, любого пористого строительного материала от проникновения воды и воздействия агрессивных сред.
- Агрессивных? - уточнила Лена и, кажется, улыбнулась.
- Да. Кислых, щелочных. Что-то непонятно?
- Нет-нет. Все понятно.
- В строительных материалах, возьмем для примера бетон, есть поры, а в строительных конструкциях - трещины. И те, и другие по своим размерам больше, чем молекулы воды. Это и позволяет воде, а она в наших широтах есть практически везде, проникать через стены, фундаменты, перекрытия. Обычно от воды защищаются как? Сверху на бетонную поверхность выливают какую-нибудь клейкую дрянь - битум, например, или клеят рулонные покрытия. Наш материал работает иначе. При нанесении на поверхность бетона он впитывается, уходит в поры. И уже там, внутри, в порах, идет реакция полимеризации. Молекулы полимера цепляются друг за друга и за молекулы бетона, создавая в теле бетона прочный, не пропускающий воду слой. Понимаете, внутри. Кроме того, у этого слоя повышенная морозостойкость и химстойкость. Он в несколько раз прочнее обычного бетона.
- А цена?
- Наш дороже...
- Ага!
- Что 'ага'? Зато какие свойства. И скорость обработки... Это ведь жидкость. Одно дело полить несколько раз пол или стену, и совсем другое обмазывать, обклеивать... А кроме того, мы могли работать в таких условиях, в каких больше никто не мог. Узкие глубокие щели... Понимаете?
- А где вы его брали?
- Полимер? Сами делали.
- Сами?
