– Нет, – ответил он со вздохом.
– Ну да, – сказала она злобно, – если ты до сих пор не знаешь, сколько здесь комнат… Но когда я все эти шорты перемерю?
В ее голосе звучала настоящая мука.
Он пожал плечами:
– Там и помимо шортиков есть что мерить.
Она едва не швырнула в него ворохом шорт.
Глава 25
Олег набрал другой код, на экране моментально высветилась таблица. Снова пальцы запорхали с легкостью бабочки, но дрожь пробежала по спине Юлии, когда в памяти мелькнули свежие картинки, как эти пальцы скрипача скручивали шеи проклятым десантникам.
Олег очень быстро набрал еще несколько символов, причем переходил с латиницы на кириллицу по крайней мере трижды. Появилось новое окошко. Олег отстучал шестизначный код, по экрану пошли полосы, медленно высветилось странное помещение, смесь средневекового замка и химической лаборатории.
Ей показалось, что Олегу не нравится ее присутствие, неслышно вышла. Огромный дворец казался таинственным и сказочным.
Олег не помнил, сколько он просидел за компом. Он всегда мог часами зачарованно следить, как курсор, подчиняясь его пальцам, без всякой магии находит через Интернет далекие страны и народы, одним щелчком вламывается в библиотеки в Австралии, а через пару секунд – в Бразилии, и уже расстояния между этими континентами словно не существует…
Сейчас же надо было собрать и обработать гору информации, выловить ее непросто даже для специалиста, так как Интернет – это ко всему еще и большая свалка, куда сваливается и всякий мусор дилетантами, считающими себя гениями, или же просто людьми, желающими заявить о себе.
Он уловил далекий всплеск воды и по нему определил, что Юлия вылезает из бассейна, что ей не то что надоело ихтиандрить, но возжаждалось говорить, приставать с вопросами, влезать в его дела, участвовать… Словом, современная женщина стремится подставить и свое плечо, облегчая бремя мужчины.
Она вошла грациозная, покрытая золотистым загаром. За ней оставались мокрые следы, босые ступни шлепали по прохладному мрамору, как лапки смешного гусенка. Без каблуков она показалась ему совсем маленькой, милой и почти ребенком. Прозрачные капельки воды, как мелкие жемчужинки, блестели по ее нежной чистой коже.
– Все работаешь? – спросила она с сочувствием. – Нет, все-таки тяжела жизнь шпиона!.. Рядом море, солнце, настоящие чайки вместо осточертевших московских ворон, горластых и наглых, а ты за компом, как будто не покинул чахлую квартиру в Жулебине.
– Тяжела, – согласился он. – Ох, тяжела… Есть хочешь? Здесь всего хватит на месяц. Но можно заказать и сейчас, если чего не хватает.
– И что же? Доставят?
– Да.
– Мы ж на острове!
– Ну и что? На катере. Можно на вертолете. Из любого ресторана Греции.
Она села на край стола. Ее тугое бедро, покрытое загаром, оказалось на ширине ладони от клавиатуры. На стол с мокрых волос упала капля воды.
– Олег… Ты меня гнусно обижаешь! Знаешь же, что заказывать я не решусь, так что сразу готовить?..
– Прости. Там есть еще пара комнат с одеждой. За той, что ты уже отыскала. Начни примерять, это тебя займет на пару суток. Чуть дальше комнатка с этой… как ее… с той ерундой, что вешается. Да не на веревке, а на шее, ушах, даже в носу. Ага, бижутерия! Все камешки настоящие, можешь не проверять.
У нее сердце заколотилось, но сказала тоном оскорбленного достоинства:
– Олег, я не совсем та дурочка, что слепо идет за мужчиной, если он богатый и толстый… Ну умный и смелый – какая разница? Я сама уже перестаю себя уважать за… ну, ты же знаешь!
Он посмотрел наконец в ее глаза. Заглянул в глубину. Она смотрела открыто, позволяя ему читать себя, как раскрытую книгу.
Олег смутился, отвел взгляд, а голос от неловкости пошел как автомобиль по неровной дороге:
– Тогда я должен не уважать себя еще больше… Меня считают если не женоненавистником, то по крайней мере человеком, который ради женщины пальцем не шелохнет! Я всегда старался жить только умом… не подозревая, что ум – всего лишь тонкая пленка на кипящем молоке инстинктов и что могучие инстинкты придумали себе ум для прислуги!.. Но если начну рассказывать о своих делах и проблемах… Гм, я вообще-то боюсь, для твоих хрупких плечиков ноша покажется тяжеловатой.
– Я – современная женщина, – отрезала она с достоинством. – И давно сама зарабатываю себе на жизнь!
– Испытание и для извилины, – сказал он серьезно.
– Валяй, – разрешила она весело, насторожилась, почему упомянул только одну извилину – какую именно имел в виду? – но переспрашивать не стала, только сказала еще тверже: – Я готова.
– Не пожалеешь?
– Нет! – сказала она твердо.
Он указал на мягкое кресло:
