светом от жутко блистающих мечей. На высоком помосте сидели крылатые валькирии, ткали, пели жуткими голосами зловещую песнь. Олег присмотрелся, так и есть: ткут из человеческих кишок, все как обычно. Одиннадцать валькирий, недостает лишь той, забыл ее имя, ага, Брюнхильд, нарушила приказ Одина дать победу Хьяльм-Гуннару, а дала Агнару, тот сражался лучше, так и осталась погруженной в сон, пока не разбудил Сигурд… Та сторона зала тонет в смеси дыма с паром, очаги горят вдоль всех стен.
Викинги орали песни, пили хмельное молоко козы Хейдрун, в центре зала возвышался гигантский котел, Олег сразу с холодком по коже вспомнил другой котел, очень похожий, котел скифского царя Ариана… Правда, в том варили людей, а тут по запаху можно узнать, что варится мясо вепря Сахримнира, если это тот чудовищный зверь, что опустошал окрестности Мидгарда. Тогда его ловили и асы, и ваны, и даже цвейги. И он малость помог, не стоять же пнем, если зверь сдуру выметнулся прямо на него…
Огромный толстый мужик, поперек себя шире, встал на высокую дубовую колоду и, с усилием заглядывая через край котла, мешал огромной поварешкой. Поймал пристальный взгляд Олега, обернулся, долго всматривался, наконец помахал широкой ладонью:
– А, Ольх Метатель Топора!.. Ты уже с нами?
– Да я так, по дороге! – крикнул Олег. – Здравствуй, Андхримнир!
– И тебе доброй дороги. Зайди, отведай вепря… Это ж твой топор свалил его прямо у дороги. Даже тащить не пришлось через весь лес.
Олег засмеялся:
– У тебя вон сколько едоков.
Андхримнир беспечно отмахнулся:
– Всем хватит.
– С той поры едите того вепря? – удивился Олег.
– Я ж говорю, мясо не иссякает.
– Да нет, мне бы осточертело…
– Настоящие воины не перебирают, – бросил Андхримнир, но в голосе старого викинга Олег уловил тоску. – К тому же они больше пьют, чем едят.
– Что-то все больно мирные, – заметил Олег.
– Сам удивляюсь. Это все, наверное, посланец…
– Что за посланец? – насторожился Олег.
– Да прибыл… откуда-то. С виду не наш, больно черноват и чесноком воняет, но наши обычаи знает. Сообщил, что вот-вот представится случай показать себя настоящими воинами. В подлинном бою, а не в привычных драках друг с другом.
– Понятно, – сказал Олег протрезвевшим голосом. – Пожалуй, я все-таки зайду.
– Вот и хорошо, – расплылся в улыбке Андхримнир. – Поглядишь, что он такое наобещал… Ты ж подраться любил… временами.
– Никогда не любил, – возразил Олег.
– Ну умел, – поправился Андхримнир. – Хотя не могу взять в толк, как это: уметь… и не драться?
Зал встретил Олега запахами хмельного меда, вареного мяса. Пришлось пробираться между тесными рядами сдвинутых лавок. Викинги с удовольствием хлопали его по плечам, по спине. У него была широкая спина, твердая, как дверь, по ней приятно было хлопать, чувствуя мощь своей ладони, а воин в звериной шкуре – наверное, берсерк! – даже не покачивается от могучих хлопков, невозмутимо пробирается к другому новичку. Тот закован с головы до ног в стальной доспех, недоступный простому воину, явно знатный ярл, а то и конунг, но отмеченный доблестью, если валькирии доставили в Вальхаллу…
Томас поворачивался во все стороны, лицо глупо-счастливое и растерянное, не все речи понимал, но чуял кровное родство, даже высматривал Англа или хотя бы Тевта. Олег шепнул напряженно:
– Засада. Не подавай виду, что знаешь, постарайся как можно быстрее к выходу.
Томас не сразу понял, растерянно переспросил:
– Какая засада? Тут хоть и язычники, но это…
– Родня, – терпеливо подсказал Олег, ибо рыцарю легче орудовать двуручным мечом, чем складывать слова, – а родня дороже чужой веры. Пойдем отсюда, да побыстрее.
– Ты уверен…
– Тебе мало досталось?
Томас растерянно огляделся, принял из чьей-то услужливой руки еще турий рог, наполненный вином до краев, лихо запрокинул. Олег напряженно смотрел, как дергается кадык, ни капли не прольет в отличие от этих гуляк, что половину выплескивают себе на грудь, а потом ходят с мокрыми портками. Что значит никудышная молодежь пошла. Пить по-удалому не умеют, чересчур бережливые…
Уже знакомый тяжелый взгляд выхватил его из толпы. Олег успел ощутить свирепую радость чужака, перед внутренним взором промелькнуло узкое, как топор, смуглое лицо с близко посаженными глазами, плотно сжатый рот, глубокие складки у губ. Его рука дернула Томаса с такой силой, что тот выронил рог и поперхнулся, отчего одни викинги пьяно захохотали, другие раздраженно загудели.
– Томас, – сказал Олег, и на этот раз Томас все понял по голосу калики.
К ним уже протискивалась группа викингов, вел их могучий воин с широкой рыжей бородой. Он был без шлема, рыжие волосы торчали космами. Томасу почудилось, что там торчат красные рога. Воин на ходу вытащил меч, короткий и с широким лезвием, глаза его, дотоле пьяные, внезапно стали холодными и злыми. Томас ощутил нервную дрожь во всем теле, ибо знал от ученого дяди, что в Вальхаллу крылатые валькирии уносят только самых свирепых, самых лучших бойцов, где те дожидаются Судного дня, чтобы в дружине
