У третьей заставы шла резня, но когда Мрак и Аспард подскакали, защитников уже побросали мертвыми. Марцелл, облаченный в сияющие доспехи военачальника артан, вскинул руку с топором, прокричал:
– Слава Его Величеству!
– Слава! – заревели воины. – Слава!
– Ура!
Мрак поинтересовался:
– Потерь нет?
Марцелл счастливо захохотал:
– Даже царапин нет! Никто даже не заподозрил. Мы ж со стороны Артании скачем… И по виду – знатные артане.
Он повернул коня, земля загрохотала, когда они понеслись по дороге. Марцелл прокричал:
– Там еще одна застава, Ваше Величество!.. Последняя. Задержитесь чуть. В вашей отваге никто не сомневается, просто…
Аспард закончил:
– Не будет неожиданности. Давай вперед!
Десяток воинов промчался с грохотом вперед, а когда две минуты спустя Мрак и Аспард скакали следом, последних артан дорезали, как скот. Отважные, умелые в бою, артане даже не поняли, почему вдруг такие же артане, как они сами, набросились на них и пронзили мечами.
Марцелл быстро отдавал приказы:
– Пакий, ты скачи в казарму, приведешь людей. Ревун, на тебе – кони. Лоций – отвечаешь за продовольствие. Гони в Несокрушимую все телеги, что найдешь в округе. Не пустые, понятно.
Мрак заметил:
– Там подвалы забиты провизией… Правда, ваш гарнизон будет побольше, ты прав. Передай Геонтию, что он хороших военачальников растит себе в подмогу. Распоряжаешься хорошо. Умело.
– Премного благодарен! – кричал вдогонку осчастливленный Марцелл.
Воины тоже орали, били в щиты, кто-то встал на уши и дрыгал от избытка чувств в воздухе ногами. Мрак мчался во весь опор, жалея, что под ним простой артанский конь, хоть и очень резвый, но все же не тот огненный рыжий, подаренный Мелигердой. Черт, как неудобно, брякнул такое, а как выкручиваться…
Четвертый день на тцарстве
Спал, как будто провалился в черную угольную яму. Ни снов, ни видений, не сразу ощутил, что по нему что-то топчется. Не просто топчется, а скачет, подпрыгивая чуть ли не до потолка. Но усталое тело требовало отдыха, даже лень шелохнуть рукой, чтобы согнать эту толстую наглую жабу.
Вчера, меняя коней, они к ночи уже были в Барбусе. Он у входа во дворец швырнул поводья стражу, Аспард и его люди спрыгивали по сторонам и сразу же становились так, чтобы закрывать тцара своими телами. Однако больше удивлять ничем не стал, прошел в свои покои и сразу завалился спать.
И все бы хорошо, но эта чертова жаба никак не желает спать спокойно. Начала подпрыгивать, иногда довольно высоко, а когда брякалась обратно костистым задом ему на грудь, дыхание вылетало со всхлипом. Озлившись, Мрак сошвырнул ее с ложа, но жаба с глупым упрямством запрыгнула на ложе снова, прыгала и скакала, он слышал, как в темноте звучно плямкают ее широкие челюсти.
Рассвирепев вовсе, он заорал. Слышно было, как по ту сторону двери зазвенело оружие, затопали ноги в тяжелых сапогах. В темноте вспыхнула полоска света, обозначив двери. Грохот сапог стал громче, распахнулись створки, в светлом проеме возник Манмурт со светильником в руке:
– Что-то угодно, Ваше Величество?
– Угодно! – заорал Мрак. – Возьми это свое пресмыкающееся куда-нибудь. Займи, соску дай, но не пускай ко мне!
Манмурт осторожно приблизился, а в распахнутые двери вбежали Аспард и два стража с оголенными мечами и факелами в руках. Манмурт поставил светильник на пол, приблизился к ложу с растопыренными дланями. Губы его вытянулись, готовясь засюсюкать умильно, но вдруг посмотрел вверх, отшатнулся. Даже в слабом свете Мрак видел, как смертельно побледнело и без того бледное вытянутое лицо аристократа.
– Ваше Величество, – прошептал Манмурт, – быстрее прячьтесь с головой под одеяло!
– Щас, – сказал Мрак саркастически. – Разбежался!
– Вы не понимаете, Ваше Величество…
– Дык куды ж мне!.. А чего вдруг под одеяло?
– Комары, Ваше Величество…
Он нахмурился, прорычал:
– Комары?
– Да… – проговорил Манмурт с испугом. Он водил вокруг себя факелом, тот оставлял дымный след, воздух сразу наполнился запахом горячей сосны. – Ваше Величество, это ж те самые страшные артанские комары! От их укуса человек умирает в страшных мучениях… И нет лекарства или спасения…
Жаба подпрыгнула, больно оцарапав ногу Мрака. Челюсти ее смачно плямкнули, Мрак и все четверо
