Он кивнул, поклонился, а когда уходил, чувствовал между лопаток ее острый, как лезвие узкого ножа, взгляд. Похоже и то, что полных ответов не бывает. Неполные – уже победа.
Глава 27
На выходе из дворца его никто не встретил, а когда он пошел в сторону сада мимо группки молодых нарядно одетых людей, те поспешно уступили дорогу. Неслышимые приказы волшебницы бежали впереди него, он видел, как за сотню шагов садовник внезапно замер с острым ножом в руке и отрезанной веткой в другой, прислушался к слышимому только ему слову, внезапно поднял голову и посмотрел на идущего в его сторону незнакомца в звериной шкуре.
Когда Олег прошел там, среди кустов было пусто. На срезах веточек выступили янтарные капли, а огромные, как воробьи, бабочки уже порхали вокруг, на лету высовывая длинные спиральки язычков.
Он удалился в глубину сада, стараясь отгородиться от любых взоров толстыми стволами деревьев, зарослями цветущих кустарников, но неотступно чувствовал прикосновение к коже похожего на холодный и острый клинок взгляда.
Наконец, озлившись, сказал Слово прямо посреди роскошнейшей клумбы, пошире расставил ноги, напрягся. Он тоже не давал слова не топтать цветы. Ветер закружил вокруг него почти сразу. Головки цветов сперва испуганно наклонились, затем облетели лепестки, тут же роскошные головы срывало, ветер выдирал с корнями, с ревом носил по кругу. Последнее, что видел Олег сквозь мутную стену вихря, была черная земля, из которой вихрь рвал целые глыбы. Роскошные кусты роз полегли на сотню сажен, глазам же стало радостно, как кочевнику в родной степи.
Рвануло с такой силой, что желудок рухнул вниз, кровь ушла в ноги. Он ощутил себя таким тяжелым, что опустился на корточки, но страшная тяжесть расплющивала, он чувствовал себя жуком под твердой подошвой охотника. В голове застучало, в глазах стало темно.
На остатках магической мощи направил кокон вниз. Сквозь темно-красную пелену в глазах успел увидеть степь с редкими островками леса, до гор еще далеко, но не дотянет, не дотянет…
Навстречу бешено неслась рыжая глинистая земля, он дернулся вверх, но недостаточно быстро. Страшный удар бросил во тьму, оглушил острой болью, расплескал на сотни кровавых ошметков.
Со всех сторон холодная тьма. Вверху словно бы тусклое пятно, это могла быть луна за плотными тучами. По телу стегнуло острой болью. Похолодел, страшно умирать вот так среди степи в темноте… вообще страшась умирать, не в силах пошевелиться, кое-как собрался с силами и, превозмогая боль, начал осторожно двигать пальцами, руками.
Больнее всего в спине. Не сразу вспомнил, что с ним, никогда еще не был так близко от гибели по своей же дурости. Вихрь вызвать непросто, но еще не проще управлять им, постоянно подпитывать силой, а он то ли в злости и обиде на Миш, то ли чересчур стремился попасть на Бескиды, но вихрь, подгоняемый только его чувствами, едва-едва не расплющил…
«Все, – сказал себе вяло. – Если не подохну сейчас, то больше никаких вихрей. На простых Змеях, Рухе, тихоходных коврах, а то и вовсе на коне. Либо пешим, как надлежит искателю истины».
Воздух был холодный, но от прогретой глины шло тепло, собранное за солнечный день. Он ощутил, что может приглушить боль, силы медленно возвращаются, жадно впитывают мощь этой земли, вылавливают частички из воздуха, даже каким-то неведомым ему образом – он чует! – поглощают силу и мощь, что рассеивают в пространстве небесные светила.
Еще час приходил в себя. Внутри скрипело, порванные жилки сращивались, кости потрескивали, иногда боль становилась такой острой, что выл, скреб камень, как волк в ночной тоске. А когда ощутил себя хоть и опустошенным, как выброшенный винный бурдюк, но исцеленным, тут же мыслью начал обшаривать тьму, замечая вышедших на ночную охоту ящериц, волков, лис, над головой мерцающими огоньками исчеркивают небосвод летучие мыши и совы. За ними остается тепловой след, раздражающе заметный, мешает, отвлекает от настоящих, которые едва просматриваются в темной бездне…
Перебирал долго, поднимался мыслью все выше, в сознании проносились светящиеся точки, шарики, огоньки, чаще всего оранжевые, но дважды проплыли лиловые, вытянутые как гусеницы. Олег, не раскрывая глаз, послал полумысль-получувство в это святящееся, вошел, смутно ощутил сопротивление призрачного ветра, напряжение мышц, даже услышал пощелкивание натянутой кожи на кончиках растопыренных пальцев…
Так могла ощущать еще летучая мышь, но не бывает мышей на такой высоте, да еще с перепонками между пальцев в сажень-другую. Он заглушил стук сердца, сбивает, медленно повел сознание летающего зверя по кругу вниз, сломил сопротивление, снова повел, еще разок усмирил, повел уже жестче, не давая опомниться.
Наконец над головой мощно бухнуло, вниз обрушилась воздушная волна. Он отпрыгнул под защиту стены. На каменное плато тяжело упала темная масса. Из-под острых когтей выметнулись снопы оранжевых искр. Крылья утаптывали воздух, удерживая тушу гигантского Змея, не давая с разбегу сверзиться через край в бездну.
Олег поспешно взобрался по огромной, как дерево, лапе. Руки ухватились за костяной шип.
– Пошел, – сказал он хриплым от страха и волнения голосом. – Пошел, зверь!
Если бы так же и с людьми, мелькнула злая мысль. Вошел в их головы, заставил жить как надо… Эх, не получится. И потому, что не знает, как надо, и еще потому, что в головы людей зайти не так просто, как в черепа этих ящериц.
Змей несся, как сапсан за уткой. За широким гребнем ветер донимал не люто, костяной шип со свистом разрезал встречный, а с боков кусало уже ослабленно, как мелкие щенки. Холодные струи почти не морозили, напротив – в тело продолжала вливаться та неведомая пока мощь, что и зовется магической. От страха и возбуждения кожа пошла пупырышками, внутри жар, кости едва не плавятся, со лба вот-вот начнут срываться мелкие капельки.
Да, лучше всего на Змее, сказал себе успокаивающе. На крылатом коне того и гляди свалишься, душа в пятках, ибо все время видишь далеко внизу землю. На птице Рух тоже места мало, к тому же задница скользит по перьям, птица все-таки, не этот летающий сарай…
На ковре еще, подумал невольно, но на них удел летать тем, кто умеет. Он однажды спер, воспользовался, назвавшись чужим именем, но как эти ковры получать или создавать самому, как заставить хотя бы ползать, как вообще докарабкаться до такой ступеньки, когда постигаешь сложные заклятия?
