Беркут хмыкнул так гадко, что Олег поперхнулся, умолк.
– Мы не просто в соперничестве, – объяснил Беркут покровительственно. – Мы в постоянных войнах! Да-да, не всяк это скажет, все они юлят, но я тебе скажу правду. Каждый из великих колдунов, а таких не так уж и много, уже расширил свою власть на все земли, до которых смог дотянуться. И расширял бы дальше, но там уже было захвачено другими колдунами. И каждый ревниво не пускает другого. И тогда началось сперва давление один на другого, прощупывание мощи, а потом и попытки уничтожить… Сейчас каждый колдун дышит ненавистью к соседям. Но каждый в своем замке, норе или в горах неуязвим, ибо укреплял все вокруг себя не один год. Как говорится, дома стены помогают. Даже если стены из глины или болотной воды.
– Разве такие есть?
Беркут посмотрел с интересом:
– Не знал? Пожалуй, пора тебе пообщаться и с такими. Может быть, дурь пройдет. Если же нет, то тебя начнут принимать серьезно.
Что-то в голосе могучего чародея насторожило Олега:
– Это как?
– Начнут опасаться, – объяснил Беркут. – А у нас, сам понимаешь, кого опасаешься, того бьешь первым. Из-за угла, из-за стены… у колдунов нет правил чести, как у тупоголовых воинов. Правда, застать колдуна врасплох почти невозможно. Да и не покидают своих нор, где, как я говорил, им стены помогают.
– Это все говорят, – сказал Олег. Было горько и стыдно, что уцелел пока что лишь потому, что никто его не считает хотя бы чуть-чуть опасным. Так, дурачок… Только что слюни не роняет, в соплях не путается. Зачем такого обижать, он уже богами обижен… – Но что же делать? Что делать?
Беркут хмыкнул:
– Кто виноват и что делать – два вечных вопроса чародеев… Ладно, меня ты почти убедил. Всех колдунов в мешок, а я – сверху! Такое объединение принимаю. А сейчас давай я тебя отошлю к чародею, каких ты еще не зрел! Только не подпрыгивай. Ишь, подумал… Я вижу, что подумал. Ты же мечтал побывать у настоящих чародеев? Тебе и так повезло. Другой за всю жизнь одного не увидит. Поговори с ним, ладно?
– Я, – прошептал Олег, он боялся верить удаче, – я скажу все, чтобы убедить!
Беркут буркнул:
– Ну-ну. Стань вот там. Нет, лучше сядь. Задержи дыхание…
– А как же тот, другой?
– Мне это не нужно, – отмахнулся Беркут с великолепным высокомерием. – Я силен по-настоящему!.. Закину хоть на другой конец Артании. Даже в Куявию могу, понял?
Олег шагнул из сухой полутемной пещеры Беркута прямо в мир распыленной горячей воды. В клубах пара угадывались изогнутые, как в корчах, стволы деревьев, какая же сила их так скрючила, в горло сразу хлынул горячий туман, закашлялся, стиснул челюсти.
Волчовка отсырела, в сапогах чавкало, хотя еще не сделал шага, только переступал с ноги на ногу. Волосы намокли и свисали сосульками. Крупные капли повисли и на щеках, ползли по шее, а между лопаток пробежала струйка неприятно теплой воды.
Оглянулся, но вместо убежища Беркута с его холодным сухим воздухом, за спиной уже лес, странный и причудливый. Деревья застыли на растопыренных корнях над водой, словно брезговали прикасаться. Серые склизкие корни напомнили Олегу паучьи лапы. Вода серо-зеленая, мутная, из глубины постоянно всплывают коричневые облачка мути, и он с холодком понял, что там кто-то плавает, роется, грызет, закапывается.
– Эй, – сказал он громко, – есть здесь кто-нибудь?
В двух шагах мутная вода забурлила, словно там забил мощный источник. Мелкие листья разбежались, разогнанные невидимой рукой. Олег отступил на шаг, а из бурлящей воды неспешно поднялась голая как колено голова. Олег поежился – глаза не только без бровей, но и без век, смотрят немигающе, а мутные потоки, бегущие по лицу, вроде бы не мешают…
Толстогубый рот задвигался, но сперва Олег услышал только хриплые квакающие звуки, словно колдун не мог вспомнить человеческую речь.
– Кто ты, смертный?
– Все смертно, – ответил Олег мирно. – Даже бессмертные боги. Меня зовут Олег, я младший волхв, что вознамерился достигнуть мудрости побольше. Но одни мне отказывают, другие перебрасывают друг другу как игрушку. Или… забавного дурака. Видать, жизнь у колдунов скучна, позабавиться не над кем.
Вода ручьями сбегала с лоснящегося, как у вымытого кабана, тела колдуна. Запах шел мерзостный. Олег непроизвольно отодвинулся. Чародей буркнул насмешливо:
– Что, не нравится?
– Если ты живешь так, – ответил Олег уклончиво, – значит, это чем-то вызвано. Я слишком мало знаю, чтобы судить.
Чародей на миг ушел под воду, а когда вынырнул, пробурчал недоверчиво:
– Ух ты… Я привык, что всяк сразу же решает, как правильнее, будто он здесь прожил, а не я. Ладно, не морщи нос. Меня зовут Ковакко, я здесь хозяин. Но я не зрел, как ты прошел!
Олег сказал осторожно:
– Ты мыслил о высоком, не заметил…
– Скорее о глубоком, – буркнул колдун. – В Лесу или в горах так не переплетаешься с миром… Здесь я чую кожей, где и что происходит! Как будто через мой пот, мою мокрую кожу в меня входит не только
