– Меня зовут Аслан Маздон. Я повелеваю силами, о которых вы уже слышали. Теперь вы можете отдать мне чашу, а я обещаю не мстить вам. Вы уже достаточно знаете о нас, чтобы поверить. Месть нам несвойственна, как и бессмысленная жестокость. Мы вообще не любим убивать… без необходимости.
Один из четверых резко сбросил капюшон. На Томаса глянуло перекошенное яростью лицо короля. Губы тряслись, глаза вылезали из орбит.
– Целыми?.. Я оказал вам, проклятым колдунам, свое высочайшее покровительство, я дал помощь… в ответ на услуги, а вы – отпустить? Да ни за что! Он будет казнен страшной смертью! Я сам его убью! Он виновен в гибели моего единственного сына!
Томас гордо выпрямился:
– Я на турнире дрался честно. А как дрался он, сейчас отвечает уже в аду.
Маздон, Глава Тайных, поморщился:
– Здесь повелеваю я. Тебе мало, что мы сделали тебя королем? И ты будешь королем до скончания твоих дней. А здоровье и долгую жизнь тебе обеспечим.
Король трясся от ярости. Он хватался за меч, но его же телохранители удержали его за руки, явно страшась больше Тайного, чем своего владыку.
– Ага, – сказал Томас, – мы только повернемся, как нас изрубят на куски!
– Ты можешь спросить своего друга в лохмотьях, – предложил Маздон спокойно. – Он знает, что мы не любим тратить зря человеческий материал. Ведь у нас нет злобы к вам, нет ненависти.
Томас смотрел исподлобья. Когда ненависть – понятно, а когда у противника ее нет, то это еще страшнее. Словно бьется с горной лавиной, ураганом или молнией, что бьет во все, что поднимает голову.
– Не ищи ветра в Стоунхендже, – сказал он предостерегающе, – костей не соберешь!
А калика тихим печальным голосом, в котором чувствовалась безмерная усталость, произнес:
– Отыди, прошу тебя. Отыди, и не сотворишь зла.
Маздон смотрел напряженно, глаза были острые.
– Несмотря на все твои личины, всю твою скрытность, тебя раскусили. Я знаю, кто ты. Ты тот Великий Изгой, который не нашел себе места в нашей цивилизации. Ты теперь вне ее… В старых архивах есть обрывки воспоминаний о тебе, но только обрывки, их кто-то старательно уничтожал. Но кое-что уже знаем. Ты опустился, посмотри на себя сам, ты начинал идти по одной дороге, затем оставлял ее и шел по другой, и так вот уже много раз. Ты болен, потому ты и сбежал, ибо мы искореняем любую болезнь.
Олег покачал головой:
– А ты безнадежен. Потому чашу я вам не отдам.
Маздон насторожился, а темные фигуры придвинулись так, что свет заблестел на металлических частях арбалетов.
– Я слышал, хотя в это не очень верю, что ты был великим магом. Но для магов в этом мире уже нет места, к тому же за века бродяжничества ты растерял все умение, ибо в магии надо упражняться ежечасно! Но самое главное – твои принципы запрещают пользоваться магией!
Раздался общий вздох. Томас похолодел: проклятый враг знает о его друге все, чьи рыцарские принципы запрещают вытаскивать из ножен блистающее лезвие магии.
Олег сказал тихо:
– Принципы – святое дело. Но если понадобится, я в состоянии ее применить.
Маздон с победным видом оскалил зубы:
– Ты в состоянии сделать многое: убить, ограбить, предать, отравить… Но ты же этого не делаешь? Принципы культуры не позволяют?
– Не позволяют.
– А цивилизация позволяет! Потому что у нее высокая цель. А во имя благородной цели можно слегка и замарать руки. Ты сам этому учил!
Олег повесил голову. Каждое слово било, как молотом по голове. С трудом поднял голову, в глазах блестели слезы.
– Учил… Но почему вы остались в том заученном навсегда?.. Проще повторять азы, хочется поскорее пользоваться добытым? Даже малым?.. А я, дурак, тащу на следующую ступеньку. Все бы хорошо, но приходится отказываться от добытого… Да, каждая ступенька дается вдвое труднее, чем предыдущая. А сил и времени уходит втрое. Но без этого человеку не стать богом…
Он видел, что его не слушают. Ни свои, которые со страхом и неуверенностью смотрят на окруживших их арбалетчиков, ни четверо противников. За спиной Тайного остальные двое откинули капюшоны. Один был похож на викинга – красивый сильный мужчина, с синими глазами и квадратной челюстью, волосы до плеч, на лбу перехвачены простым обручем из железа, а второй оказался миниатюрной женщиной, с черными глазами и вьющимися черными волосами. Ну конечно же, ахнул Томас, холодея, эта волшебница Гульча не обделяет их вниманием!
Маздон бросил холодно:
– Мы сделаем, как нужно и правильно, а не так, как твоя больная фантазия подсказывает. Эй, стража!.. Уберите его! Уберите и убейте!
Олег спросил тихо:
– Вы уверены, что вам удастся?
