– Знаем, – вдруг сказал Олег. Он все еще со страхом посматривал на странных существ. – От Брамы пошли брамины, что держали ключи к тем воротам. А тебя зовут еще Индриком, верно?
– Верно, – согласился Индрик с удовольствием. – Откуда ведаешь?
– Из Вед. От старых волхвов слыхивал, что под землей бродит Индрик – страшный зверь. Иной раз индриков находят мертвых, замерзших… Часто находят их великанские кости.
Индрик покачал головой:
– Все-таки какие-то легенды дошли…
Мрак отошел далеко, присел, обнаружив бегущий вдоль стены ручеек. Пока пристально всматривался в кристально чистую воду, Таргитай зашел сбоку, набрал в ладони, жадно хлебнул. Мрак треснул по затылку:
– Одурел? А вдруг это вода мертвых?
Таргитай застыл в страхе. Подбежал Олег, развернул Таргитая лицом к себе, начал всматриваться с жадным интересом человека, который всюду ищет знания. Индрик неслышно подошел к Мраку:
– Ты прав, угрюмый. Это вода мертвых. Это мир мертвых… Когда-то мы были могутными людьми. Теперь мы – куды!
Таргитай огляделся, он представлял подземный мир иначе. Мрак искал взглядом оружие, а Олег смотрел на мохнатого человечка во все глаза.
Индрик растянул мордочку вширь, возможно – улыбался:
– Это вода мертвых, но не мертвая вода. Просто… в наше время еще не было мира, которым правит Ящер. В природе шел круговорот душ. Сегодня человек, а после смерти – зверь, рыба, птица, а то и дерево. Потому разумели языки зверей и птиц. А поживши зверем или птахой, можно было снова воротиться в людскую личину. Это уже после нашего золотого века волхвы придумали, как высвобождать душу. Ну, огнем ли, чтобы сразу возносилась в вирий, аль закапывали в землю – обязательно распрямленным! – чтобы охраняла родные земли… С той поры душа шла либо в вирий, либо в подземный мир, на земле не оставалась. Родство со зверьем прервалось, а потом забылось вовсе… А у зверей с той поры души нету.
Издали донесся разноголосый шум, негромкие крики. Из темных нор пещеры начали появляться мохнатые человечки. Одни спускались как белки – вниз головой, другие прыгали, растопырив мохнатые лапы.
Куды окружили пришельцев, говорили с Индриком и Брамой на незнакомом неврам языке. Мрак толкнул Олега, тот лишь развел руками.
Брама принес большой кувшин, поставил перед неврами. Мрак начал принюхиваться, а Таргитай вытянул шею, пытаясь заглянуть в широкое горло, как вдруг Олег схватил кувшин обеими руками. Вид у волхва был потрясенный.
– Так и есть! Видел когда-то осколок, что Боромир хранил от старого времени, думал – ошибся гончар! Вот верхнее небо отделено от среднего твердью… Видите линию тверди небесной?! А вот неисчислимые запасы воды, что хранятся на верхнем небе. Хляби небесные! Вот среднее небо с нашим солнцем, луной, звездами… А вот наш мир, по которому мы топаем, охотимся. Все! Больше ничего нет.
Мрак нахмурился, явно борясь с желанием отнять кувшин, а волхву дать по шее.
– Наши волхвы рисуют четыре мира. Добавили подземный. Ну и что? Это умственные вопросы. Надо решать, хорошо наевшись.
– Мрак, ты не понимаешь!
– От дурня слышу.
Он отобрал кувшин, кивнул Таргитаю: мол, мы не такие умные, с недоумением потряс.
– Можно яствовать, – пояснил Индрик. – Это сок земли.
Мрак с сомнением зачерпнул пальцем густую смоловидную массу. Таргитай возбужденно ерзал, поскуливал, отпихивал Олега, что порывался рассмотреть узор получше.
– Можно, – определил Мрак наконец. – Чего только не научишься есть в скитаниях! Боромир бы рехнулся.
Он налил густой жидкости в подставленные ладони Таргитая, а сам запрокинул весь кувшин. Мощный кадык заходил вверх-вниз, как пестик в ступке Боромира. Густая масса не пахла, казалась безвкусной, но Таргитай сразу ощутил себя неимоверно сытым. Он вылизал липкие пальцы, а Мрак еще поглощал, все выше запрокидывая кувшин, что был размером с куда.
Осоловелый от сытости, Таргитай полулежал, опираясь спиной о стену, слева возбужденно верещал волхв, что-де в старину хоронили только скорченными, даже подрезали жилы, чтобы согнуть так, как лежит ребенок в утробе. Могила – новая утроба, откуда человек родится зверем, птицей или рыбой. Даже охрой посыпали труп, что означало родильную кровь. Потом, объяснял Олег горячо, не замечая, что Таргитай спит и лишь беспокойно вздрагивает, слыша такие страхи, потом победили волхвы новой веры! Людей стали хоронить выпрямленными, чтобы человек и после смерти оставался человеком. Но человеком нельзя оставаться в земле, боги требуют перемен, и человек отныне отправляется в вирий или к Ящеру…
– А эти люди, – вещал он возбужденно, – из того переходного времени, когда перевоплощение в зверей оборвалось, а возгонка в другие миры не началась! Я думал, что либо реинкарнация…
– Что-что? – переспросил Мрак угрожающе.
– Перевоплощение, – торопливо поправился Олег. – Либо перевоплощайся, либо выметывайся! Но можно остаться, если… не людьми…
Индрик внимательно вслушивался в сложную речь волхва, ответил медленно, с трудом подбирая слова:
– Бяшешь лепо. Мы не звери, но и не люди. Мы – куды. Застряли между земным миром и подземным. Сверху чуем теплое солнце, снизу тянет могильным холодом… Ликом тоже разнимся от людей и всех
