Замахнулся он с неожиданной легкостью. Мрак парировал удар правой, а левой коротко и сильно ударил под ложечку. Повар без звука опустился на пол, глаза вылезли из орбит, рот беззвучно открывался и закрывался.
-- Открывает рыба рот, -- сказал Мрак, -- но не слышно, что поет... Три куска мяса, кувшин вина и ковригу хлеба! Можешь жареного поросенка.
Он поднял повара за шиворот, подтолкнул к дверям кухни.
Таргитай сказал осуждающе:
-- Грубый ты, Мрак.
Олег проговорил с сомнением:
-- Надеюсь, готовит он лучше, чем дерется.
-- Зачем тебе и жареный поросенок? -- спросил Олег сухо. -- Такую беду, как у нас, не заедают.
-- Да, -- согласился Мрак, -- но запить можно.
Мясо проглотили, как утки, не успев разжевать. Кувшин вина осушили тут же, а потом вертели головами, ждали, выбирали забившиеся в щели крошки хлеба.
Когда слуга принес жареного поросенка, точнее кабанчика, Мрак пристально всмотрелся в сморщенное желтое лицо.
-- Что-то мне твое лицо знакомо... Это не в тобой мы рубились спина к спине в битве Красных Мечей?
Челюсть слуги, который и кабанчика нес с трудом, отвисла. Глаза забегали, хотел явно соврать, но не решился.
-- Н-нет...
-- А! -- протянул Мрак и звучно хлопнул себя по лбу, словно прибил комара с индюка размером. -- Ну тогда это ты защищал ворота нашей крепости в Долине Крови? Помнишь, девы на драконах, яростный клич Боевого Носорога, кровь и пыль под знойным солнцем...
Снова трое наблюдали мучительную борьбу: слуга даже тощую грудь попытался выпятить, отчего выдвинулся живот. Однако пересилил себя, выдавил с неохотой:
-- Воин, ты все-таки ошибся.
-- А, в самом деле. Ты приносил нам первое. Ох и давно это было!
Таргитай, насытившись, оглядел завсегдатаев корчмы. Не все едят так же здорово, не у каждого кувшин с вином. Да и одеты многие в лохмотья.
-- Мне бы хотелось получить гору золотых монет, -- сказал Таргитай мечтательно. -- Я бы раздал всем бедным...
-- А мне бы дал половину? -- спросил Олег. -- Я бы тоже раздавал.
-- Зачем тебе? -- удивился Таргитай. -- Не дам!
-- Почему?
-- Трудно самому намечтать гору? Или две?
Мрак велел принести вина еще, пил, громко причмокивал от удовольствия. Напротив сидел горожанин, кривился, хмурился, вздыхал, наконец бросил раздраженно:
-- Варвар -- всегда варвар. Ты мог бы хлебать не так шумно?
Мрак понимающе кивнул, спросил шепотом:
-- Понял. Вино краденое?
-- Да при чем тут краденое? Не стоит пить, шлепая губами, как верблюд.
-- А-а-а-а, -- понял Мрак. -- Тогда буду пить, как ты: процеживая сквозь зубы, как осел.
Когда на столе от поросенка -- какой там кабан, судя по остаткам, -и жареной птицы, которую заказал Олег, остались только груды обглоданных косточек, а три кувшина лежали под столом пустые, Мрак довольно рыгнул и отвалился от стола.
-- Малость червячка заморил... Оказывается, диспуты мудрецов -- дело стоящее.
Повар подошел уже опасливо.
-- Три... гм, две с половиной монеты.
Мрак удивился:
-- Мил-человек, ты продаешь всю корчму? Нам недосуг, возьми одну, но принеси еще поросенка. С яблоками.
Повар исчез, не взяв монету. Мрак икнул, поковырялся в зубах. Олег съежился, ожидая неприятностей. Он даже не вздрогнул, только еще сильнее втянул голову в плечи, когда от двери раздался могучий голос, похожий на рев разъяренного быка:
-- Где, где это мерзавец?
Таргитай продолжал обгладывать косточку, а Олег сказал негромко, пересилив себя:
-- Мрак, это ищут тебя.
-- А почему не тебя? -- огрызнулся Мрак.
Таргитай услужливо вмешался:
-- Тогда бы искали шарлатана, жулика, пускателя пыли, мошенника, труса...
-- Таргитай, -- произнес Олег медленно и угрожающе.
-- Все-все! Молчу, как рыба об лед.
За офицером вошли стражи, громко стуча подошвами. Хозяин корчмы кинулся навстречу.
-- Вон те трое варваров не хотят расплачиваться!
Начальник стражи быстро пошел, гневно раздувая ноздри, к столу, где в ожидании драки набычились и опустили руки на ножи трое чужаков. Самый могучий, черный и злой, раздвинул грудь, тугие шары на широких плечах вздулись. Шея у него была, как ствол старого дуба, битого молниями, исхлестанная ветрами и бурями, в темных глазах плясало злое веселье.
Второй варвар, с удивительно красной как пламя костра головой кашлянул, осторожно потянулся к Жезлу. А третий подвигал плечами, проверяя, на месте ли меч, хотя о таком оружии ни один мужчина не забудет.
Начальник остановился, смерил взглядом всех троих. Он был немолод, опытен, видывал всякое, бывал во всяком, людей знал. Умел владеть мечом, знал когда и как вступать в сражение. Потому оглянулся на своих помощников, подумал, кивнул хозяину:
-- Ладно, я заплачу за них.
-- Но...
-- Гости все-таки. Да и что с них взять, если в самом деле страусов ловят так здорово?
Их комната была под крышей, наверху урчали и шумно топтались голуби, вниз летели перья, шлепались лепешки, как из коров, только чуть меньше. Олег сердился, что глупым урчанием отвлекают: он-де не дурак и не оборотень, дабы спать, как бревно. На самом же деле был слишком возбужден, чтобы заснуть так сразу.
Внизу в журке и на улицах все так же бурлила жизнь. Не затихала. Те же песни, выкрики, скрип колес и мычание огромных рогатых зверей, впряженных в телеги с высокими колесами.
Таргитай с криком проснулся. Вскочил весь в холодном поту, сердце билось так, что заболели ребра. Мрак мгновенно оказался рядом, хищные глаза зорко осматривали. комнату, рука потянулась к секире.
-- Что? Где?
-- Сон... -- пролепетал Таргитай. -- Страшный сон....
Мрак плюнул, тут же завалился спать. На соседней постели поднялся Олег. Спросил сонно, но с надеждой:
-- Вещий?
-- Еще какой...
-- Ты что видел?
-- Как мы все умираем. Как умирает весь мир!
Таргитай сел, обхватив руками колени. Его трясло, зубы стучали. Олег набросил ему на плечи душегрейку, Таргитай зябко кутался, его передергивало.
-- Олег, это было так страшно.
-- Что ты видел? -- допытывался Олег. -- Как видел? -- Всмотрелся в бледное лицо. -- Ладно, не рассказывай. Знаю.
