Олег обернулся, его глаза внимательны.
– Надолго ли?
Гольш наклонил голову.
– Ты научился многому, хватаешь на лету. Да, скоро поймут, что вы принесли пустые ножны, а меча нет.
Олег перевел взгляд на лица друзей.
– Все поняли?
Мрак проворчал медленно, словно ворочал тяжелые камни:
– Это даже Тарх поймет. Пусть меня берут голыми руками, но не сдвинусь с места, пока не отъемся, не отосплюсь и не перетрахаю всех девок.
– Здесь нет девок, – напомнил Олег сурово. – Волк крадет и считаных овец, а маги бьют как лежачих, так и сонных, и даже ленивых. Даже если путь за Пракамнем так же труден, я лучше сгину в пути, чем дождусь ножа мясника.
– Размечтался, – сказал Мрак грубо. – Не видно, что чем дальше, тем страшнее? Тоже мне, волхв!
Таргитай переводил непонимающий взгляд с одного на другого.
– Хлопцы, вы о чем? Чудно как-то говорите, простому невру не понять, а я ж простой, и даже очень простой…
– Вставай-вставай, – сказал Мрак, не сдвигаясь с места. – Олег говорит, что надо сбегать в Гиперборею еще разок, в другой угол. На островок посреди моря. Камешек там, видите ли, завалялся. Без этого камешка ну не идет ни колдовство, ни ведовство, ни волхвование, а уж суп сварить и думать неча!
– Да мы уже поели, – ответил Таргитай непонимающе. – Правда, супа не было, это ты верно заметил… Но я и без супа наелся, из ушей выплескивается. Хотя, конечно, если суп хороший…
Мрак выглянул в окно, нахмурился.
– А где наша жабка с крылышками?
– Ты ж сам ее распорядился поставить в стойло, – напомнил Таргитай наивно.
– Упорхнула жабка, – бросил Олег хмуро. – Мы слезли, заклятие слезло тоже. Издохнет по дороге обратно, больно отощала.
Мрак почесал в затылке, на лице смесь сочувствия, облегчения и досады. Издохнет, хорошо – Змей все-таки, но малость жалко. Свой Змей, летел по небу, как лось над будяками в весенний гон, только что не трубил и не ржал.
– А как выскользнем? – спросил Олег. Лицо волхва стало непривычно строгим, а голос требовательным.
– Не знаю, – ответил Гольш несчастным голосом. – На свою беду воротились, герои! Я, по чести, надеялся, что вас не увижу – добыли Жезл или нет. Где-то могли бы еще уцелеть, а здесь…
– Этого мы не могли, – ответил Таргитай ясным чистым голосом.
– Почему?
Таргитай коснулся пальцами левой стороны груди.
– Здесь что-то запрещает.
Гольш вскинул в недоумении седые кустистые брови:
– Что?
– Не знаю, – ответил Таргитай несчастным голосом. – Мы все трое – калеки. Нам нельзя многое из того, что другие делают с легкостью.
Гольш пристально смотрел в честные глаза дудошника, отвел взгляд. Этот парень глуп, оборотень не зря костерит его на все корки, но в этой глупости есть нечто тревожащее. Было бы время, стоило бы разобраться, но остатки времени утекают, как вода сквозь пальцы. Прожил всего триста с небольшим, а демоны являлись дважды. Вот-вот в облаке огня и дыма явится третий, последний…
За окном сухо щелкнуло, словно лопнул крупный уголек в костре, вспыхнул яркий шар и, разбрызгивая искры, исчез. Мрак вытянул шею, стараясь увидеть, как странный факел ударится оземь.
– Что это?
Гольш рассеянно отмахнулся:
– Шпион подслушивал. Теперь вряд ли прочирикает.
Через окно донесся едва слышный хлопок. Мрак удовлетворенно повернулся к Гольшу.
– Подпалил ты ему перья! А не прокаркал своим раньше? Мы тут расчирикались, как кого брать голыми руками.
– Мог. Это мир магии, люди. Сложнее простого мира, где все просто – люди, коровы, драчки. В мире магии непредсказуемо все.
Олег нервно сглотнул слюну. Кадык остро дернулся, голос стал совсем дрожащим:
– Хоть что-то предусмотреть нужно. Иначе как жить? Звери не смотрят в будущее. Люди жаждут знать.
Лиска зябко повела плечами. На голых руках кожа вздулась пупырышками.
