Мардух заставил Олега повернуться почти спиной к застывшему помощнику в желтом, который не двигался с начала схватки. Мрак открыл рот для предостерегающего крика, но Мардух и маг оба молниеносно выбросили по узкой, как нож, черной молнии, словно готовились к этому мигу давно.
Олег бросился ничком, словно ждал тоже. Молния помощника ударила в стену, оставив выжженное пятно, а черное острие, брошенное Мардухом, исчезло в плече мага. Он упал, страшно вскрикнув. Плечо тлело, запах горелого мяса стал невыносим. Маг кричал и катался по полу, под ним вспыхнули свитки папируса и пергамента. Фагим, что все время прятался за столбом, с резвостью зайца отпрыгнул в сторону.
Не вставая с пола, Олег вытянул руки. Синяя молния метнулась к Мардуху. Тот все еще неверяще смотрел на вопящего от страшной боли помощника. Грудь вспыхнула, Мардух вскрикнул яростно. В груди возникла дыра, куда пролез бы кулак Мрака, через нее видно стену. Изо рта Мардуха брызнула темно- красная кровь.
– Прощай, сильнейший, – сказал Мрак над ухом Таргитая. – Что ты супротив волхва?
Мардух качался, из широкой дыры вился дымок, но молния запекла кровь коричневыми комьями. Глаза впервые заволокло болью.
– Ты… Как ты… сумел…
– Узнаешь у Ящера, – прохрипел Олег.
Лиска подбежала и просунула голову под руку, приняла тяжесть на себя. Мрак брезгливо переступил помощника, что слепо ползал от стены до стены. На Фагима бросил быстрый угрожающий взгляд, но раз Олег его не тронул, то и Мрак сразу потерял интерес. Фагим сел под стеной, накрыл голову полой халата. А Таргитай с надеждой спрашивал:
– Все?.. Неужто все?.. Теперь на свете Зла не будет?..
Мардух услышал, выплюнул вместе с кровью:
– Дурак… Вы сами – Зло…
Олег отстранил Лиску, шагнул к Мардуху. Вспыхнул слепяще белый свет – небывалый, чересчур белый. Перед ослепленными глазами перестали плавать черные пятна, в комнате исчез дым – сожгло вместе с остатками рукописей, а вместо Мардуха… дымилась горстка пепла!
Мрак услышал стон, быстро подхватил Олега. Изможденное лицо волхва мертвенно-бледное, глаза закрывались. Лиска и Таргитай держали Олега с другой стороны, не давая упасть. Олег с трудом открыл глаза, медленно освободился. Глаза отыскали мага в желтом, что двигался все медленнее. С трудом нагнулся, перевернул его на спину.
– О какой власти говорил Мардух? Зачем ему Яйцо?
Раненый дышал тяжело, обгорелое плечо похоже на обугленный ствол дерева. Из раны торчала белая кость с обгорелыми лохмотьями жил. Глаза дикие от ужаса, он просипел:
– Спаси… Я хочу жить… Мардух мог бы спасти…
– Все хотели жить, – ответил Олег. – Ты им дал?
Раненый дышал все чаще, глаза неверяще смотрели в каменное лицо волхва. В прошлый раз, когда захватили башню Гольша, этот лесной увалень выглядел мягким и слабым.
– Да, – прошептал он затихающим голосом. – Умирать надо по-мужски…
Он рванулся, ухватил Олега за горло. Волхв рывком приподнял его, обрушил затылком о каменный пол. Отвратительно хрустнуло, маг раскинул руки и затих. В наступившей тишине слышалось хриплое дыхание Олега, затем – грубый голос Мрака:
– Тоже мне, волхв… Почему не магией?
Таргитай и Лиска отвязали Гольша. Скрученные руки старика посинели, распухли. Голова моталась из стороны в сторону. Олег ответил мертво:
– Магию истратил до капли… Неделю теперь копить…
Гольш открыл глаза. Олег зябко передернул плечами: старик кожа да кости, словно не ел эти три недели, желтая кожа высохла, висела. Он едва шевельнул дряблыми губами:
– Я не ожидал, что такая мощь вообще возможна…
– Я не ожидал тоже, – ответил Олег еще тише.
Он утих, повернулся к двери. Все услышали приближающийся снизу по лестнице топот множества ног, лязг металла. Мрак и Лиска взялись за секиру и меч, лишь Таргитай стоял возле Гольша, бережно держал у груди мешок с Яйцом.
– Савиджак! – вскрикнула Лиска жалобным голосом.
– Или Агимас выбрался из ада, – буркнул Мрак. – Прямо неистребимый… Мог с Ящером столковаться. А то и породниться.
– Савиджак, – повторила она потерянно. – Узнаю его тяжелый шаг!
Таргитай опустил плечи, в синих глазах появилось побитое выражение. Олег выжат до последней капли, а Гольшу за подвиг стереть кровь, что заливает лицо. Мрак ранен, а Лиска…
Он горестно вздохнул, опустил Яйцо на пол и медленно потащил из-за спины Меч. Заблистало оранжевым. Затем Меч неуловимо быстро стал ярко-синим, как глаза Таргитая. В комнате сразу похолодало, по стенам пробежали странные мигающие сполохи. Рука Гольша застыла на полдороге к глазам: лезвие стало седым, покрывшись инеем!
Гремя подкованными сапогами, через порог ворвались воины в медных доспехах. Все с грубыми лицами, от них пахло потом и распаренными телами. Остановились у стен, а следом вошел огромного роста воин – свирепый, с горящими яростью выпуклыми, как у коршуна, глазами. Черные как смоль брови сшиблись на переносице, крючковатый нос хищно загнулся. По щеке тянулся глубокий шрам. В правой руке воин держал
