Патриция Линн
На пороге счастья
Глава 1
– Мама! Тебе не кажется, что мы заблудились?
– Ну вот, Хизер, ты, как всегда, сразу же предполагаешь худшее! – возмутилась Холли. – Я уверена, что если бы мама считала, что мы где-то не там свернули, то уже давно бы так и сказала. Кроме того, указатель на главном шоссе показывал сюда, разве не так?
Хизер повернулась на сиденье, насколько позволял ремень безопасности, и негодующе сверкнула на сестру голубыми глазами.
– Вот и оглядись. Здесь прекрасный обзор на много миль в любом направлении. Ну, и где же ранчо «Четыре туза»?
– Не кипятись. Просто в Монтане все не так близко, как мы привыкли в Чикаго.
Хизер закатила глаза и простонала:
– Потрясная теория! Ну чем не Эйнштейн?
– Прекратите! – взмолилась измученная Кэтлин Хантер, мгновенно заставив своих дочерей замолчать. Голова просто раскалывалась, еще чуть-чуть, и ей не выдержать. Ко всему прочему, похоже, что они заблудились.
Резко затормозив прямо посреди нескончаемой бетонной дороги, Кэтлин свернула к обочине и выключила мотор. Ни словом не объяснив свои действия дочерям, открыла дверцу автомобиля и выкарабкалась из него.
Кэтлин с минуту постояла, глядя туда, откуда они только что приехали. Затем медленно повернулась и стала разглядывать дорогу впереди. На первый взгляд никакого различия не существовало. Дорога блестящей лентой шла через зеленые луга, расцвеченные желтыми и пурпурными полевыми цветами, что в том, что в другом направлении. А вдали, укрытые коричневатой дымкой, величественно вздымались к небу голубые пики гор. Жаркое июньское солнце щедро заливало их золотистым светом.
Вздохнув, Кэтлин прислонилась к запыленной машине, не задумываясь, что испачкает джинсы и рубашку. Глаза за темными стеклами очков устало закрылись, она позволила ласковому ветерку успокоить взвинченные от напряжения и усталости нервы.
– Мам!
Вот и конец передышке!
– Пять минуточек, Хизер, ладно? – пробормотала Кэтлин.
– Там кто-то едет! – крикнула Холли.
Когда Кэтлин обогнула фургон, обе девочки уже выбрались из машины. Холли махнула правой рукой.
– Он едет в нашу сторону.
И верно, одинокий всадник не спеша направлялся прямо к ним. Лошадь и мужчина казались единым существом, мгновенно вызвав в памяти Кэтлин вестерны с Джоном Уэйном в главной роли.
Остановившись неподалеку от них, мужчина слегка коснулся пальцами запыленной шляпы.
– Добрый день, леди, – поздоровался он приятным басом. Говорил незнакомец без тягучего акцента. Странно, Кэтлин считала, что все ковбои должны лениво цедить слова. – У вас какие-то проблемы с мотором?
– Нет, – быстро ответила она. – Мы едем на ранчо «Четыре туза». Может быть, я где-то прозевала поворот?
– Да нет, все верно. Еще с милю надо ехать прямо, а там будет развилка. Свернете влево, на дорогу, которая приведет прямо к ранчо. Ее нельзя не заметить.
– Спасибо.
Кэтлин пожалела, что не видит глаз мужчины. Пыльная ковбойская шляпа, надвинутая на лоб, скрывала глаза не хуже солнечных очков. Все остальное в его лице казалось высеченным из камня, лишь пухлая нижняя губа резко контрастировала с этим, что выглядело очень странно. Мужчина заинтриговал Кэтлин, а вот они, видимо, его совсем не заинтересовали, во всяком случае, он не задавал никаких вопросов.
– Вы всамделишный ковбой? – поинтересовалась Хизер, задрав голову и бесцеремонно разглядывая его.
– А вы и вправду близнецы? – спокойно ответил всадник вопросом на вопрос.
Холли хихикнула и подмигнула сестре:
– Ха! Кажется, на этот раз твой трюк не сработал.
– Подумаешь! Любому ясно, что мы – близнецы.
– А разве не ясно, что я ковбой? – Кожаное седло скрипнуло. – На мне ковбойская шляпа и ботинки, я езжу на лошади по кличке Вихрь, и у меня сбоку револьвер. – Он пожал плечами. – Вот и выходит, что я – ковбой.
– Да, но вот настоящий ли? – продолжила в своей обычной манере Хизер. – Может, вы один из тех пижонов, что приезжают на ранчо дяди Джона и корчат из себя ковбоев? – Девочка не скрывала своего презрения.
– О, я – самый настоящий! Мы не выдаем оружие тем, кто решил просто поиграть в ковбоев. – На губах мужчины промелькнула легкая улыбка, столь мимолетная, что через секунду Кэтлин уже сомневалась, а не
