Но чем больше он смотрел, тем отчётливее понимал – преграда из Сущности не только удерживает Сущность. Она ещё и закрывает доступ к ней извне, из свободных, восточных областей Эвиала. Это скорее походило на барьер, разделивший двух смертельных врагов.
Фесс попытался уверить себя, что стены есть стены – обороняющиеся в крепости тоже не могут пройти сквозь них там, где они хотят. Но… с другой-то стороны, Сущность сдерживали отнюдь не те преграды, что остановят человека. От людей хватило бы обычного частокола повыше… ну и охраны, само собой. И если люди, пожалуй, смогли бы пройти сквозь алую завесу (другой вопрос – что сделалось бы с ними потом), то вот магические заклинания, в том числе и могущие причинить (хотя бы по идее) вред Сущности, точно так же бессильно отразились бы от заплота. Потрясённый Фесс отказывался верить глазам и чувствам, но деваться некуда – знаменитая «защита Эвиала» на поверку защищала не только мир от Сущности, но и Сущность от мира!
Может, конечно, это единственный способ возвести такого рода преграду? Но… магические барьеры не были Фессу в диковинку, кое-что он помнил ещё со времён истинной Академии, той, что в Долине магов. Обычно они всё-таки сдерживали только то, что должны были сдержать, хотя бы потому, что задачу «на отталкивание» куда легче решить «в случае односторонности», как писалось в учебниках. Например, ограничив магическим барьером бушующее пламя, чародею потребовалось бы возвести тут же второй барьер, который, скажем, удерживал бы неразумных от того, чтобы броситься в костёр. Условность, конечно, не более, чем пример для пояснения, но тем не менее. Если бы тот, кто ставил барьер против Сущности, хотел бы только защитить от неё Эвиал, то хватило бы однонаправленной защиты; если бы он желал, чтобы обитатели Старого Света по глупости или неосторожности не забрели во владения Западной Тьмы, ему следовало бы возвести соответствующую преграду, не пропускающую смертных. Но тут барьер оказался куда более сложным – он защищал, как сказано, не только Эвиал от Западной Тьмы, но и Западную Тьму от Эвиала, не препятствуя тем не менее проходу обычным людям (что и объясняло истории с кораблями, на которых команды сходили с ума, оказавшись «под Западной Тьмой»). Никому не было дела до простых смертных; преграда остановила бы заклятье сильного мага, прикрывшегося теми или иными чарами…
В это верилось с трудом, однако это было так. Или – поправил себя Фесс – так это выглядело в результате действия его заклинания. А оно ведь тоже не абсолютно и не безошибочно. Всё может случиться…
Удивительное открытие, им совершённое, едва не отвлекло некроманта от главной цели его поиска: где ключ к той цепи, что сдерживает Сущность?
Ему стоило огромного усилия заставить память выдать это слово – «Аркин». Сперва – просто набор звуков, бессмыслица. Затем медленно, словно во сне, начало приходить осознание. Город… Святой Престол… Слова Салладорца… Птенцы…
Его глаза с трудом оторвались от чёрной стены и бушующего у её подножия алого огня. Вокруг всё тот же туман.
Однако заклятье работало. Не завися от воли самого некроманта, оно потащило его взгляд прочь, сквозь мутную пелену, и на сей раз, когда мгла разошлась, Фесс действительно увидел очертания городских стен.
Он узнал Аркин. Святой Город прикрывал целый лес нацеленных в небо острых шпилей. Сейчас они казались пиками, ожидающими вражеской атаки. Фесс недвижно завис над цитаделью, над куполами кафедрального собора, самого крупного в Старом Свете.
Хватило нескольких мгновений, прежде чем некромант с содроганием понял, что Салладорец не лгал.
Та магия Спасителя, что скрепляла огненные руны Западной Тьмы, действительно управлялась отсюда. Из этого собора. Из его подземелий и катакомб, уходивших глубоко под землю. Слухи утверждали, что оттуда можно выбраться далеко за пределы городских стен, чуть ли не к самому Нарну.
Ключ на самом деле был там. Ключ, что запирал преграду. И пока он цел, некроманту не добраться до Сущности. А вот Западная Тьма, медленно сочась сквозь прореху, скоро сможет устремиться на восток – и хватит ли тогда сил её остановить?
«Нет, не хватит», – сказал себе Фесс. Горько, но это так.
И получалось, что гибель Аркина, уничтожение загадочного ключа одинаково необходимы и Эвенгару Салладорскому, и Кэру Лаэде, куда больше привыкшему к короткому имени Фесс.
Аркин должен погибнуть, с отчётливым ужасом понял некромант. Заклятье являло ему скрытые нити, тянущиеся от хищных шпилей Святого Города к затянувшей запад завесе; выдерни их, сотри с лица земли – и защита Эвиала рухнет.
Но и Сущность сделается уязвимой. Сейчас она лишь тянет щупальца сквозь брешь в стене, сама оставаясь в безопасности. Рубить их необходимо, но бесполезно – победы это не даст, может лишь отсрочить конец. Однако, когда ключ будет уничтожен, завеса падёт не сразу – магия такой мощи поддерживает какое-то время сама себя. Но лишь какое-то время. Потом Сущность ринется на восток, сметая все преграды. И слова Салладорца тогда окажутся поистине пророческими.
И он, Фесс, может не успеть уложиться в это время. Может не успеть покончить с Западной Тьмой, потому что никто не знает, подействует ли на неё даже и та самая магия крови, о которой напомнила ему Рыся.
Значит, ему придётся вступить в союз с инквизицией. Птенцов надо остановить. Он… должен договориться с отцом Этлау. Неведомо как, но должен. Найти ключ. Попытаться… нет, не попытаться! – а просто понять, как сделать так, чтобы дотянуться до Западной Тьмы, не разрушая защиту Эвиала.
Вопрос в том, согласится ли на это наш преподобный экзекутор. И что сделает он, если, как предполагал Фесс, Сущность сделала ставку и на него тоже? Мол, пусть Разрушители грызутся, пока не останется только один?
Действие заклятья оканчивалось. Ветер трепал некроманта всё сильнее и свирепее, оттеснял от чёрной стены обратно в слепую мглу, швыряя снова в тварный мир, туда, где ждала Рысь-драконица.
А потом некроманта настиг откат и его неразлучная спутница – боль.
…В себя он пришёл далеко не сразу. Над ним склонялось лицо Рыси, глаза её подозрительно поблескивали. Рядом примостился Фейруз; некромант успел заметить, что страх мальчишки перед драконицей изрядно поубавился: во всяком случае, сейчас они с ней крепко держались за руки.
– Папа!
– Великий Мастер! – вырвалось у них почти одновременно.
– В-всё в-в п-порядке, – нетвёрдым голосом отозвался некромант.
Фейруз приложил к губам Фесса флягу с водой, Рыся принялась водить ладошками над лбом и висками, вытягивая усталость и боль. Она сама кривилась и морщилась (а надо знать, чего стоило заставить её поморщиться!), но не останавливалась.
…Наконец Фесс сумел рассказать спутникам об увиденном.
– Ключ – в Аркине? – поражалась Рыся. – Сущность защищена от удара с востока? Фей, а ты ничего не слыхал… такого, знаешь, необычного, про ключ или что-то в этом роде, пока подвизался в подпалачиках?
Мальчишка покраснел и опустил голову.
– Да там многое болтали-то, в Аркине… тайными колодцами и каморами, считай, все подземелья битком… Легенд про всякое найти можно…
Бедняга Фейруз совсем смутился. В присутствии Рыси он, похоже, враз забывал даже самые простые слова. Фесс развёл руками.
– Придётся бить вслепую. Потому что птенцы идут к Аркину, чтобы и впрямь открыть Сущности дорогу на восток.
– Говорила же я! – вскочила Рыся. – Папа, позволь мне их догнать! Много времени это не займёт.
– Нет! – отрезал некромант. – Не видела, что Старшая сделала с тем поури?! Забыла молнию? Останешься здесь, дочка!
Рыся скорчила гримаску. Самолюбивая драконица терпеть не могла упоминаний о своей ране, полученной от самого обычного эвиальского мага.
– Настигнем их все вместе, – отрубил Фесс. – Птенцы, да ещё с этим даром Салладорца, – не тот враг,
