бороду. — Коли он все пятнадцать ратников выведет, это уже хорошая сила получится. Идти можно… Но вот что я скажу, бояре: пока лед не сойдет, дороги не будет. По половодью хоть на лодках двигаться можно, а по рыхлому льду и вовсе никак. Ты, Игорь Евгеньевич, постой, не горячись. Ты меня послушай. Мануфактура у вас здесь поставлена, бросать ее не след, сил немало положено. Стало быть, решить следует, кто на ливонцев пойдет, кто при деле останется. Потом видел я, что мечи у вас дедовские, старые. В рубке у вас сноровки мало. Зато к огненному делу хитроумия немало высказываете. Посему из добычи зимней я мушкетонов немецких четыре десятка оставил. Мыслю, посмотреть вам на них потребно, да вместо мечей ваших на ратное дело забирать. Купцу Баженову весть послать, может, и он дружину свою судовую для этого дела не пожалеет. Посему, поход на три недели надобно отложить. И лед с рек сойти успеет, и ратники не сгоряча, а по-разумному в поход соберутся. Ну, бояре, согласны?
— Извини Игорь, — первым ответил Росин, — но Семен Прокофьевич правильно говорит. Очертя голову кинемся, только дров наломаем. И с мечами правильно: слабаки мы против нынешних бойцов. Но вот в ружейном деле они полные лохи, тут нам и карты в руки. Нужно сильные свои стороны использовать, а не слабые подставлять.
Зализа с облегчением перевел дух: его правда взяла.
— Я так думаю, — продолжил Костя, — Юлю нужно в усадьбу к Батовым послать. Если они и вправду с нами пойдут, пусть готовятся. А мы с Игорем в Замежье поедем и мушкетоны посмотрим. Согласен, Игорь?
— Ладно, — сквозь зубы выдохнул Картышев.
— Теперь вот о чем я думаю, — положил ладони на стол Росин. — У нас, как-никак, четыре лишних века за плечами, и знаем мы побольше. Подумайте, мужики, что можно с мушкетонами сделать, чтобы преимущество заметное получить? Чего они тут придумать еще не успели? Только реальные вещи предлагайте, без идиотских глупостей вроде ручного пулемета.
— Мушкетеров или, как их называли в Германии, аркебузеров, при каждом стволе было обычно двое, — неспешно начал вспоминать Сергей Малохин, демонстрируя преимущество высшего исторического образования. — Один наводил, другой запальное отверстие поджигал, заряжать помогал, снаряжение носить. Ну, как в войну с противотанковыми ружьями было. Вооружение: мушкетон, сошка, палаш. Шлем, кираса. Приклад был узкий, изогнутый, при выстреле брался подмышку.
— Ну, помощник для стрельбы нам ни к чему, — сразу решил Росин. — Обойдемся.
— Вместо сошки бердыши нужно брать, — подал голос Зализа. — С них и стрелять сподручно, и в бою хороши.
— Мушек, кстати, нет на пищалях, — вспомнил Юра Симоненко. — Неудобно, зар-раза!
— Мушки-то ладно, — перебил его Картышев, — а вот если кривой приклад на нормальный поменять, то и стрелять раза в два точнее получится. И еще: штык! Штык нормальный только через сто пятьдесят лет изобретут. Даже багинет, и тот через сто. Со штыком и нормальным прикладом ружье даже в ближнем бою штука страшная. А сделать его, как два пальца… в снег засунуть… В любой кузне можно. Юра, ты сорок штыков отковать сможешь?
— Запросто, — развел руками Симоненко. — Кузню только дайте.
— Кузнецы у меня в Замежье и без того хорошие есть, — пробормотал опричник. — Вы только объясните, что делать нужно. Значит, пойдете на ливонцев с мушкетонами?
— Запросто! — рассмеялся Росин. — Пожалуй, и вправду проще, чем с мечами получится. Ну что, мужики, три недели на сборы, и выступаем? Решено?
— Еще как решено, — с облегчением царапнул столешницу ногтями Игорь. — Мы их быстро научим Родину любить. Не забудут.
ГЛОССАРИЙ
