общественном транспорте? В этих замызганных салонах, в которых сидел неизвестно кто и где невозможно ни вещь на сиденье положить, ни уронить чего-либо. Нет, ехать нужно на своей машине, так спокойнее. Я вот все думала, что у меня нет ни одного модного костюма, в котором прилично сесть на мотоцикл и посетить знакомых. Но ведь вот какое дело… Согласись, идти в театр в спортивном костюме как-то нехорошо. А если мы пойдем туда вместе, но настолько по-разному одетыми, это окажется еще хуже. Вот я и предлагаю: а что, если для начала купить не костюм для мотоцикла мне, а одежду для «Тойоты» тебе?
— Нет, — мотнул головой Алексей. — У меня хватает одежды. Да и денег я с собой не взял.
Мысленно он отметил, что даже имея деньги — ни за что не сунулся бы в такой дорогой бутик.
— Ничего, заплатить можно и потом, — пожала плечами девушка. — Ведь так, Алина?
— Нет, — категорически заявил Дикулин. Становиться альфонсом он не собирался ни в каком виде.
— Что ты на него насела, Аленушка? — укоризненно покачала головой хозяйка. — Может, он с тобой встречаться больше не собирается. Зачем ему тогда одеваться в стиле твоей машины? Ну, не нравишься ты ему, это бывает. Сходишь разик и так.
— Это неправда, — ответил Леша, чувствуя, как лицо наливается краской.
— Кстати, — спохватилась девушка. — Ты ничего не перепутал? Если «Смерть Тарелкина» — это опера, то почему она идет в БДТ?
— Нет, не перепутал, — покачал головой Дикулин. — Потому и купил билеты, что странным показалось. В БДТ плохих спектаклей не бывает.
— И ты действительно хочешь, чтобы я пошла туда вместе с тобой?
— Хочу.
— Тогда почему упрямишься? — Девушка вышла из-за стола к нему. — Правда, я очень давно не была в театре. Мне хотелось бы выглядеть действительно хорошо. И чтобы ты, Алеша, был рядом со мной. И чтобы ты был одет в том же стиле. Сделай это для меня, пожалуйста. — Лена взяла его за руку. — Говорят, мужчины должны идти ради женщин на жертвы. Пожалуйста, сделай для меня этот маленький подвиг, разреши выбрать для тебя костюм. Если я тебе действительно не безразлична, докажи.
«А ведь на деньги разводят, — внезапно сообразил Алексей. — Выберет мне „прикид“ тыщ на двадцать, потом всю жизнь расплачиваться за муру итальянскую придется».
Но, ощутив прикосновение Лены к своей руке, встретив ее умоляющий взгляд, он махнул рукой:
— Ладно, выбирай.
Мелкий моросящий дождик висел в воздухе туманной пеленой. Мертвенно-желтый свет фонарей отражался от множества луж, расплывался по мокрому асфальту, дрожал в капельках дождя, придавая улице оттенок нереальности. Однако жизнь на ней била ключом: прогуливались в одиночку или сбивались в кучки девушки, несмотря на прохладу одетые в короткие юбчонки и куцые курточки. Не спеша прокатывающиеся машины притормаживали рядом с ними, и то одна, то другая девушка ныряла в темноту салона, чтобы тут же умчаться куда-то в неизвестность.
Влажная, а потому кажущаяся особо яркой, вишневая «восьмерка» притормозила возле парочки девиц с пышными рыжими волосами, опустилось правое стекло.
— Сколько? — наклонился к окну круглолицый, коротко стриженный мужчина лет тридцати.
— Что, паря, ласки захотелось? — Подошла к машине одна из девиц.
Водитель окинул ее оценивающим взглядом, кивнул: — Сколько за ночь?
— Ты не горячишься, парниша? — наклонилась девица к самому окну. — Мы ведь не газировкой торгуем.
Мужчина расстегнул карман рубашки, извлек пачку стодолларовых купюр и сыпанул их на пассажирское сиденье:
— Хата есть?
— Так тебе еще и перекантоваться негде? Могу устроить, как в люксе. Ты в курсе, сколько люкс в «Москве» за ночь стоит?
Водитель сгреб деньги в выемку перед рычагом переключения передач и открыл пассажирскую дверцу.
— Ладно, подруга, я рванула, — оглянулась на напарницу девица. — Или парниша хочет повеселиться по-крупному?
— Одной мне хватит вполне, — покачал головой водитель, — я не жадный.
— Это хорошо, что не жадный, — обрадовалась девица, усаживаясь рядом. — Люблю щедрых мужчин.
— Не обижу. — Пустынник вывернул руль влево, вдавил педаль газа. — Значит, звать тебя сегодня будут Роксаланой, понятно? Мы немного побалуемся, почудим. Если понравишься, вся эта зелень твоя.
— Роксалана так Роксалана, — согласилась девица, оценив количество «стольников», смятых в выемке перед рычагом. — Роксалана — это значит Рокси?
— Не Рокси, а Роксалана, — хмуро поправил Пустынник. — Где твоя квартира?
— Налево на следующем светофоре, — недовольно откинулась на спинку кресла девица. — Там еще пара кварталов, и на месте.
Работала Роксалана в однокомнатной квартире, размещавшейся на третьем этаже кирпичного девятиэтажного дома. Большую часть комнаты занимала огромная кровать, размером с автогараж средних размеров, скромно прикрытая белым банковым одеялом. Окна закрывала плотная тяжелая штора, люстру заменяли четыре бра, развешанные над постелью, и торшер в противоположном углу.
— Наверно, ты устал, парниша. — Едва прикрыв за собой дверь и торопливо скинув туфли, девица упала на постель, вытянула вперед руки, немного поизвивалась, перевернулась на живот, приподняла туго обтянутую джинсовой тканью попочку, завиляла ею.
— Кухня у тебя тут есть? — опустил сумку на пол Пустынник.
— Что?! — извернувшись, оглянулась на него девица.
— Кухня. Плита, сковородка, спички, — уточнил маг.
— А зачем?
— Вот, — он достал из сумки полиэтиленовый пакет с эскалопами. — Пожарь это. Лучше с красным вином.
— Я тебе что, кухарка?
— Роксалана, — удивленно приподнял брови последний из рода Тахо, — кто здесь платит деньги? Я взял тебя на всю ночь, чтобы ты исполняла мои причуды. Так что иди и работай.
— Блин, совсем народ охренел, — слезла с постели девица. — Скоро пол мыть заставят.
Она ушла из комнаты, и вскоре Пустынник услышал характерный треск падающего на раскаленное железо мяса. Маг посмотрел на часы, отошел к окну, отодвинул занавеску, взглянул на небо. Потом вернулся к постели, бухнулся на нее и вытянулся во весь рост.
Прошло около получаса, прежде чем в комнату с глубокой тарелкой в руках вошла хозяйка:
— Вот, пожарила. Теперь что?
— Теперь ешь.
— Как «ешь»?
— Ешь-ешь, — кивнул Пустынник. — Меня это возбуждает.
— Может, мне тогда раздеться?
— Успеется, — махнул рукой маг. — Пока просто ешь.
Роксалана недоуменно покачала головой, но вслух ничего не сказала — уселась на стул возле торшера и принялась жевать. Ела она руками. Видимо, считала, что так эротичнее. Когда мясо кончилось и девица облегченно поставила пустую тарелку на пол, Пустынник снова сверился с часами:
— Теперь давай подождем двадцать минут.
— Слыхала я про проблемы с эрекцией, — не удержалась от саркастического замечания Роксалана, — но чтобы до такой степени!
Пустынник скривился, вытащил из нагрудного кармана еще сто долларов и протянул ей:
