и подумал, что, наверное, они влажные после его поцелуя.
– А что будет со мной? – спросил он. – У вас есть планы относительно меня?
– У меня – нет, – загадочно ответила Джессалин. – Но я не могу сказать того же о моем отце.
– Что это значит?
– Это значит, что он собирался тебя женить, – вставил Тэм.
– Понятно, – ответил Нейл обманчиво спокойным голосом. – И что дает вам право принуждать меня к женитьбе? Кто дал вам право похищать меня из постели, увозить в горы и угрожать браком? – Он пронзил Джессалин суровым взглядом.
Отказываясь от помощи Тэма и не желая поддаваться пугающему высокомерию графа и его суровому взгляду, Джессалин ответила сама:
– Вы, сэр.
Нейл удивленно поднял бровь. Она напоминала ему кого-то, но он был уверен, что не видел ее раньше. Увидев ее и поцеловав, он совершенно точно знал, что теперь никогда не забудет ее.
– Правда? Умоляю, скажите мне, каким дьявольским образом я умудрился сделать это, если никогда не видел нас раньше?
– Вы согласились с предложением моего отца. Вы подписали брачные документы.
– Я не знаю вашего отца, – заявил Нейл. – Я не договаривался с ним, не соглашался жениться на его дочери и не подписывал никаких документов.
– Олд Тэм утверждает, что подписывали. – Джессалин кивнула на Тэма.
Нейл посмотрел на старика:
– Простите, что говорю об очевидном, но он похититель. Не думаю, что стоит доверять его словам.
Горцы возмущенно зароптали и подступили ближе, окружив его, и Нейл услышал угрожающий шорох металла о кожу, когда полдюжины кинжалов покинули ножны и нацелились на него. Нейл едва успел заметить это, как молодая женщина встала между ним и вооруженными горцами.
– Если бы вы были кем-то другим, а не графом Дерроуфордом, внуком маркиза Чизендена, и женихом, которого мой отец выбрал для меня, вы были бы уже мертвы, – произнесла она. – А потому запомните хорошенько, что за обвинение горца во лжи он с полным правом может отрезать вам язык.
Нейл взял ее за плечи и, мягко отодвинув в сторону, внимательно оглядел горцев.
– Представьте соответствующие документы или отрежьте мне язык. Но покончите с этим поскорей, потому что я не из тех, кто спокойно относится к угрозам или прячется за женскую юбку.
– Тихо, – прошептала Джессалин. – Вы с ума сошли? Вы не понимаете, что нельзя их дразнить?
– Это верно, парень. Думай, что говоришь, – согласился Дугал, держа руку на рукояти своего кинжала, и окинул взглядом настороженные лица оставшихся в живых воинов клана, оценивая их реакцию.
Нейл улыбнулся и придвинулся к Джессалин. Он вдохнул цветочный запах ее волос и увидел, как взметнулись тонкие прядки около уха от его дыхания.
– Не думаю, что мне стоит волноваться о потере языка, – сообщил он ей на ухо очень громким шепотом. – Если я, как вы говорите, тот, кого ваш отец предназначил вам в мужья, мне он еще понадобится. Чтобы произнести мои клятвы перед священником и для других, гораздо более приятных целей.
Олд Тэм рассмеялся, сняв напряжение:
– Уберите кинжалы. Парень прав. Мы не лишим его ни жизни, ни языка, и ему определенно понадобится и то и другое. Парень не сумасшедший. Он просто очень хитрый. Хитрый, как лиса, и напрашивается на драку. Он думает, что мы ошиблись на его счет и он сможет победить горстку стариков, женщин и детей. Он ошибается. Но это не важно, поскольку брачные документы у меня при себе. Я могу доказать, что мы его не обманываем. – Тэм достал свернутый лист пергамента из-за пазухи и протянул графу.
Нейл посмотрел на алую печать. Документ был открыт аккуратно, и восковая печать осталась цела. У него все сжалось внутри, когда он развернул пергамент. Он взглянул на дату и быстро пробежал глазами текст. Старый горец говорил правду. Брачное соглашение Нейла имело юридическую силу. Он никогда не встречал Каллума Макиннеса и знал, что никогда не договаривался с ним о браке с его дочерью, но подпись внизу под текстом принадлежала ему. На печати красовался герб графа Дерроуфорда, а она никогда не попадала в чужие руки с тех пор, как он унаследовал этот титул.
– Ты отрицаешь, что на документах твоя печать? А подпись сделана твоей рукой? – спросил Олд Тэм.
Нейл кивнул:
– Да. На этом документе действительно моя печать и моя подпись. – Он посмотрел на Тэма. – Похоже, я должен принести вам извинения за то, что назвал вас лжецом.
– Да, – согласился Тэм, зная, что эта короткая фраза была сейчас единственным, что молодой лорд мог сказать.
Услышав его извинения, крестьяне, окружившие графа, убрали оружие и отступили, давая ему больше свободы. Джессалин медленно выдохнула, только сейчас поняв, что все это время не дышала. Но облегчение оказалось преждевременным.
– Похоже, я должен извиниться и перед вами, мисс Макиннес. – Голос графа был полон сарказма. – Я явился к вам ни с чем. Знай я, что мы вот уже четыре месяца помолвлены, я бы пришел с кольцом и подарком.
– Четыре месяца? Этого не может быть! Мой отец умер всего два дня назад. – Джессалин заметила ярость на его лице и услышала оскорбительные нотки в его голосе, но его ярость бледнела в сравнении с тем потрясением, которое она испытала, узнав, что ее отец устроил ее брак с этим английским лордом не на смертном одре, а за целых четыре месяца до смерти! Каллум Макиннес продал ее своим врагам всего через
