Ничего. Никакого упоминания. Эмблер ясно помнил заметку в «Денвер пост» – помнил, как мать вырезала ее и поместила на дверцу холодильника под магнит в форме арбуза. Бумажка висела долго, пока не пожелтела и не начала крошиться от света. В архиве Лекис-Нексис хранились материалы «Денвер пост» за несколько десятилетий: всевозможные местные новости, сообщения о победителях на выборах в городской совет, о закрытии компании «Сибери хаузьер», о капитальном ремонте городской ратуши. А вот Харрисон Эмблер словно и не существовал. Не существовал тогда. Не существовал и сейчас.
Аэропорт напоминал знакомые джунгли – бетонно-мозаичные полы, сталь и стекло – с привычным ощущением полностью укомплектованного штатным персоналом учреждения. Всюду, куда ни посмотри, взгляд натыкался на сотрудников авиалинии, офицеров службы безопасности, носильщиков – все в форме, все со значками. Атмосфера, решил Эмблер, то ли почтового сортировочного пункта федерального значения, то ли небольшого курортного городка.
Он купил билет в один конец до Уилмингтона – сто пятьдесят долларов: так сказать, плата за секретность. Усталая женщина в билетной кассе, подавляя зевок, проставила штамп на посадочном талоне. Предъявленный документ – выданные в Джорджии водительские права с фотографией их нынешнего владельца – вряд ли смогли бы выдержать придирчивую проверку, но ее не последовало.
Выход D-14 находился в конце длинного прохода. Эмблер осмотрелся: в поле его зрения попала едва ли дюжина пассажиров. Часы показывали половину третьего. До ближайшего рейса оставалось около полутора часов. Примерно через полчаса следовало ожидать первых пассажиров на рейс до Питсбурга, но пока здесь продолжался «мертвый час».
Здесь ли уже тот, с кем ему предстоит встретиться? Скорее всего, да. Но кто? «Вы меня узнаете» – говорилось в сообщении.
Эмблер прошелся по залу ожидания, приглядываясь к ранним пташкам. Полная женщина, подкармливающая шоколадкой свою пухлую дочку; мужчина в неудачно пошитом костюме, листающий на ноутбуке презентацию «ПауэрПойнт»; молодая женщина с пирсингом, в разрисованных фломастером джинсах – ни один из них не тянул на роль загадочного связника.
Взгляд его переместился наконец на сидящего в одиночестве у окна мужчину.
Джентльмен, точнее, самый настоящий сикх в тюрбане, с бородой и усами, читал «Ю-Эс-Эй тудей», едва заметно шевеля губами.
Подойдя ближе, Эмблер заметил нечто странное – под тюрбаном, похоже, вообще не было волос, по крайней мере, он не смог обнаружить ни одного волоска. Застывшее на щеке пятнышко клея позволяло сделать вывод, что густая, окладистая черная борода выросла не сама, а была наклеена, причем относительно недавно. И почему он шевелит губами? Действительно читает или переговаривается с кем-то по оптоволоконному микрофону?
Любой случайный прохожий принял бы его за скучающего в ожидании рейса пассажира. Но Эмблер не был случайным прохожим. Действуя по наитию, он повернулся и, оказавшись за спиной сикха, молниеносным движением поднял тюрбан с его головы. Под ним, на бледном, гладко выбритом черепе, лежал, приклеенный к коже полосками лейкопластыря, маленький «глок».
В следующее мгновение пистолет оказался уже в руке Эмблера, а тюрбан занял привычное место. Притворявшийся сикхом мужчина остался на месте, неподвижный и молчаливый, как и подобает высококлассному профессионалу, знающему, что в такой ситуации лучшая реакция – это отсутствие какой- либо реакции. Лишь слегка поднятые брови выдали его удивление. Обезоруживающий маневр занял не более двух секунд, причем никто из находящихся в зале ничего не заметил.
Оказавшийся в руке Эмблера пистолет казался невесомым, и он сразу узнал модель. Корпус сделан из пластика и керамики, а ударный механизм содержал меньше металла, чем пряжка обычного ремня. Металлодетектор на него скорее всего не среагировал бы, а сотрудники службы безопасности вряд ли осмелились бы прикоснуться к священному для сикха головному убору. Отличное прикрытие, подумал Эмблер, не в первый уже раз отдавая должное изобретательности и эффективности организаторов встречи.
– Браво, – негромко сказал мнимый сикх, позволяя себе улыбнуться. – Прекрасный маневр. Отличное исполнение. Хотя это ничего и не меняет. – Он говорил по-английски, четко произнося согласные, как человек, выучивший язык за границей, пусть даже и в юном возрасте.
– Оружие у меня. И это, по-твоему, ничего не меняет? А по-моему, меняет все.
– Иногда оружие лучше всего употребить, отдав его врагу, – совершенно спокойно и даже почти весело отозвался сидящий. – Ты видишь парня в форме возле рамки? Только что появился.
Эмблер посмотрел.
– Вижу.
– Он один из нас. И готов подстрелить тебя, если возникнет такая необходимость. – «Сикх» поднял голову и посмотрел на Эмблера, который все еще стоял. – Ты мне веришь? – Вопрос прозвучал без малейшей издевки, вполне серьезно.
– Верю, что может попытаться. В таком случае тебе остается рассчитывать только на то, что он не промахнется.
«Сикх» одобрительно кивнул.
– Чтобы ты знал, на мне бронежилет, а у тебя его нет. – Он снова посмотрел на Эмблера. – Веришь?
– Нет, – сказал после секундной паузы Эмблер. – Не верю.
Незнакомец улыбнулся еще шире.
– Ты – Таркин, да? Не посыльный, а «пакет». Как видишь, слухи распространяются быстро. Мне говорили, что тебя чертовски трудно обмануть. Надо было проверить.
Эмблер сел рядом с ним – ни к чему привлекать к себе внимание. Ради чего бы они ни назначили встречу – по крайней мере, убивать его на месте никто, похоже, не собирался.
– А теперь объясни, – сказал он.
Незнакомец протянул руку.
– Меня зовут Аркадий. А объяснять особенно нечего. Видишь ли, мне просто сообщили, что легендарный оперативник Таркин на свободе и к нему можно обратиться.
– Обратиться?
– Да, чтобы нанять. Между прочим, твоего настоящего имени я не знаю. Мне известно, что ты ищешь эту информацию. У меня есть доступ к ней. Или, точнее, у меня есть доступ к тем, у кого есть эта информация. Ты вряд ли удивишься, узнав, что организация, которую я представляю, очень тщательно разделена, и информация поступает только туда, куда ей следует поступать.
Эмблер пристально, внимательно наблюдал за соседом. Надежда, как и отчаяние, может затуманить, притупить восприятие. Его ответы на расспросы изумленных необычным даром коллег всегда звучали одинаково.
Сикх, сидевший рядом с ним, не был настоящим сикхом. Но он не лгал.
– Должен сказать, меня удивляет твоя осведомленность.
– Мы просто не любим тратить даром время. Думаю, ты тоже. Как говорится, один стежок, но вовремя, стоит девяти. В данном случае птичка пропела вчера утром. – «Птичка пропела» – жаргонное выражение; оно означало, что сигнал тревоги был передан накануне утром всем секретным службам страны. Такой практически незащищенный канал связи использовался только в случаях, когда срочность превалировала над секретностью. Весьма ненадежный, чреватый утечкой способ сообщения. Информация, предназначенная для многих, так или иначе всегда доходит и до чужих ушей.
– Тем не менее…
– Думаю, остальное ты и сам представляешь. Очевидно, поклонники твоего таланта с нетерпением ждали этого момента. Наверное, надеялись зацепить тебя раньше, чем ты скроешься из виду. И, конечно, они полагают, что к тебе уже выстроилась очередь желающих воспользоваться твоими услугами. Поэтому и не хотят упустить момент.
