сопровождение; возможно, он приедет один. В любом случае лучшего момента уже не будет – часть пути ему придется проделать пешком по пешеходной зоне. Ты должен быть там.
– Без страховки?
– В помощниках у тебя будет один человек. В нужное время он передаст тебе оружие. У нас одно требование: четко выполнять инструкции. Понимаю, это почти то же самое, что просить джазмена сыграть по нотам, но, повторяю, никакой импровизации. Как говорится, либо по-моему, либо никак. Никаких отступлений от плана.
– Паршивый план, – покачал головой Эмблер. – Слишком открытое место.
– Возможно, в следующий раз мы и выслушаем твое мнение, но сейчас будет только так. К тому же, ты ведь не все знаешь, а мое начальство знает все. Ситуация проанализирована, все учтено. Объект – человек осторожный и прятаться под мостом ради твоего удобства не станет. Шанс выпадает и впрямь уникальный. Другого может и не быть, к тому же нас поджимает время.
– Я уже сейчас вижу с десяток потенциальных проблем, – стоял на своем Эмблер.
– Настаивать не буду. Можешь отказаться, – добавив в голос стальных ноток, сказал Аркадий. – Но если выполнишь все по инструкции, встретишься с кем-то из начальства. Этого человека ты знаешь. Он работал с тобой.
Если так, то этот кто-то может знать всю историю злоключений Харрисона Эмблера.
– Ладно. – Эмблер согласился, не думая, что ждет его завтра. Он не мог не согласиться, понимая, что если упустит ниточку сейчас, то может уже никогда ее не найти. Нить Ариадны – куда же она приведет?
Аркадий наклонился и похлопал его по запястью. Постороннему жест мог показаться дружеским.
– Серьезно, мы ведь немногого просим. Сделай то, что не удалось другим. Тебе ведь такое не в первый раз.
Нет, согласился мысленно Эмблер, а вот в последний вполне может быть.
Глава 7
Лэнгли, Вирджиния
Вид у Клейтона Кастона, когда он вернулся в кабинет, был задумчивый, но не рассеянно- задумчивый, решил, наблюдая за шефом, Эдриан Чой, а сосредоточенно-задумчивый, как будто крючья его мыслей уже зацепились за что-то. Возможно, мрачно подумал Эдриан, за что-то, имеющее отношение к очень длинной крупноформатной таблице.
Многое из того, что окружало Кастона или имело к нему какое-то отношение, ассоциировалось в подсознании Эдриана с крупноформатной таблицей. Нет, он вовсе не думал, что постиг и разгадал своего начальника. Его трудно было представить коллегой, скажем, Дерека Сент-Джона, хулиганистого и отчаянного героя-головореза популярной детективной серии Клайва Маккарти. Очередной роман лежал сейчас в рюкзаке Эдриана, а первую главу он уже успел прочитать за завтраком. Сюжет крутился вокруг ядерной боеголовки, спрятанной в обломках «Лузитании». Книжку пришлось закрыть на захватывающем эпизоде: облаченный в костюм аквалангиста, Сент-Джон пробирается к останкам «Лузитании», чудом избежав встречи с выпущенной вражеским агентом гарпунной гранатой. Еще парочку глав Эдриан надеялся проглотить во время перерыва на ленч. Кастон, как он подозревал, скорее всего займет себя чтением какого-нибудь журнала по бухгалтерии, аудиту или финансам.
Может быть, кто-то наверху решил сыграть злую шутку, отправив его помощником к самому скучному, самому занудливому человеку во всем Центральном разведывательном управлении? Не иначе следовало держаться чуточку поскромнее во время интервью при приеме на работу. Не понравился какому-то педанту в отделе кадров и на тебе – попал, куда попал. А шутник сидит себе да посмеивается.
Если так, то расчет оказался верным. Каждый день человек, с которым Эдриану довелось работать, являлся в кабинет в неизменной, безупречно отутюженной белой рубашке, галстуке в полоску и одном из десятка жутких костюмов, тон которых варьировался от безумно волнующего умеренно-серого до умопомрачительного темно-серого. Эдриан понимал, что работает не на «Джи-Кью», но все-таки не стоит же так перегибать палку! Кастон не только одевался уныло, он и ел соответственно: ленч его неизменно включал в себя яйцо всмятку, слегка поджаренный белый хлеб и стакан томатного сока с «маалоксом». На всякий случай. Однажды он попросил Эдриана принести ленч, и когда тот вместо обычного томатного притащил «V8», состроил такую гримасу, словно его предали. Эй, старина, рискни хотя бы раз в жизни, хотел сказать Эдриан. Ты ведь, наверно, и в руках не держал ничего опаснее заточенного карандаша № 2.
И все же бывали моменты – редко, но такое случалось, – когда Эдриан начинал сомневаться в том, что его представления о Кастоне в полной мере соответствуют действительности. Иногда ему казалось, что в старике есть что-то еще, некая тщательно скрываемая сторона.
– Я могу что-то сделать? – с надеждой спросил Чой.
– Да, вообще-то можете, – ответил Кастон. – Когда мы запросили в Отделе консульских операций файлы, имеющие отношение к агенту с оперативным именем Таркин, нам прислали не все. А мне понадобится все. Вплоть до уровня Директора. Скажите, чтобы проверили еще раз через офис Директора, и принесите. Срочно.
– Сделаю, – пообещал Эдриан. – А у вас есть доступ к уровню Директора?
– Для получения доступа к материалам этого уровня требуется отдельный запрос, но в принципе – да, разрешение у меня есть.
Эдриан постарался не выдать удивления. Ему уже приходилось слышать, что доступ такого уровня имеют не больше дюжины человек во всем Управлении. Неужели Кастон – один из них?
Но если у шефа такой вес, то ведь и его помощник должен кое-что да значить, не так ли? Чой покраснел от удовольствия. По Управлению ходили слухи, что новички, имеющие доступ к секретам высшего уровня, автоматически попадают под круглосуточное наблюдение. Может быть, в его квартире уже понатыкали «жучков»? Перед зачислением в ЦРУ Чою пришлось подписать груду документов; в числе их наверняка был и такой, подмахнув который он отказался от некоторых прав, гарантированных простому гражданину. Но действительно ли за ним ведут слежку? Эдриан задумался и, поразмышляв, признался себе: да, это было бы замечательно.
– И еще мне нужна дополнительная информация по Пэрриш-Айленду, – продолжал Кастон. – Личные дела всех, кто работал в палате № 4В в последние двадцать месяцев: врачей, медсестер, санитаров, уборщиков, охранников. Всех.
– Если личные дела на цифровых носителях, их лучше переслать по электронной почте, – сказал Эдриан. – Это делается автоматически. У нас ведь защищенный канал связи.
– Не думаю, что при той неразберихе, которая творится в нашем правительстве на нижнем и среднем уровне, можно рассчитывать на автоматику. ФБР, СИН, даже чертово Министерство сельского хозяйства – все имеют свою собственную систему, которую оберегают как зеницу ока. Потрясающая неэффективность.
– К тому же какие-то материалы, вероятно, еще только на бумаге. Так что времени может потребоваться и больше.
– Время – ключевой фактор. Вы должны сделать так, чтобы все это поняли.
Эдриан помолчал, потом тряхнул головой.
– Разрешите начистоту, сэр?
Кастон закатил глаза.
– Эдриан, если вы хотите, чтобы вам разрешали говорить начистоту, вступайте в армию. Мы в ЦРУ. Здесь разрешения не спрашивают.
– Следует ли понимать это так, что я могу всегда говорить то, что думаю?
Кастон вздохнул.
– Вы, похоже, перепутали нас с Американским кулинарным институтом. Такое случается.
Иногда Эдриану казалось, что старик совершенно лишен чувства юмора; но иногда оно обнаруживало себя как нечто совершенно сухое, вроде, например, Долины Смерти.
– Ладно. У меня сложилось впечатление, что в Отделе консульских операций не очень-то спешат отвечать на наш запрос.
– Конечно, так оно и есть. Им ведь приходится признавать, что в этой стране есть ЦРУ – Центральное разведывательное управление. Это задевает их гордость. Они же любят задирать нос. Но разбираться в
