Принц действительно находился в круглом салоне. Он только что вернулся с прогулки верхом в компании двух гостивших у него джентльменов, чьи жены сидели сейчас подле леди Джерси. Вся эта компания о чем-то очень оживленно беседовала.
Софи, сделав реверанс, протянула шаль. Леди Джерси бросила на нее укоризненный взгляд, но принц мгновенно выхватив шаль из рук Софи, обернул ее вокруг плеч своей желанной Френсис.
– Вот так, моя дорогая, теперь вас не просквозит.
Леди Джерси, ослепительно улыбнувшись, протянула ему руку.
– Благодарю вас, сир. Премного вам обязана.
Софи незаметно выскользнула из зала. Да, похоже, принц ничего кроме леди Джерси больше не замечал. А шансы на возвращение миссис Фицхерберт, судя по всему, были невелики.
Как правило, Софи ложилась спать рано, ведь ей приходилось и рано вставать, корпеть во дворце с иголкой, проводить долгие часы в своем ателье, а также уделять постоянное внимание Антуану. Иногда она просто засыпала на ходу. И вот однажды ночью, когда она, как обычно, очень крепко спала, ее разбудила Клара.
– Вставай, Пьер приехал. В этот раз он хочет с тобой потолковать.
Сон как рукой сняло. Софи быстро накинула халат и обула домашние туфли, наскоро причесавшись, она поспешила на кухню.
Пьер Фромент стоял спиной к очагу, набивая табак в чубук своей длинной трубки. Клара тем временем убирала со стола грязные тарелки, оставив на нем лишь один штоф вина да бокал, чтобы приятель ее мог немного освежиться.
– Вечер добрый, месье Фромент, – сказала Софи. Он повернулся к ней. Было ему лет за сорок. Его лицо с довольно непропорциональными чертами и задубевшей на морском ветру кожей отнюдь не казалось непривлекательным. Пронзительным взором он в одно мгновение оценил Софи и, по-видимому, остался доволен, так как предложил ей сесть. Он зажег трубку, как следует затянулся и только после этого сел напротив нее, облокотившись на стол.
– Итак, мадемуазель Делькур, – сказал он по-французски, – вы хотите сделать шаг туда, куда даже не каждый таможенник пойти отважится.
– На то у меня есть особая причина.
– И ни капли здравого смысла.
Она вздернула подбородок.
– Ну, это ваше мнение! И то, что я женщина, еще не значит, что не могу представлять смертельную угрозу для брумфилдской банды.
– Можете мне не рассказывать, сколь безжалостны могут быть женщины, – признал Пьер. – Я был свидетелем пары происшествий близ моей деревни, когда нескольких аристократов задержали в париках и гриме. Так вот на вилы их насадили как раз местные женщины.
Софи вздрогнула. Клара, хоть и не понимала по-французски, заметив реакцию Софи, толкнула Пьера под бок.
– Ты мне девушку не пугай! – пригрозила она, не понимая, сколь неуместна ее реплика в свете сегодняшней встречи. – Говори-ка лучше по-английски, чтобы я понимала, что к чему. И смотри, Софи не обижай, помни, что когда она узнала о тебе и твоих ночных визитах, она ведь могла сразу пойти куда надо и ничего мне об этом не сказать. И болтаться тогда тебе, мил друг, в петле!
Пьер игриво похлопал Клару по бедру, мрачно посмотрел на Софи.
– Вот Клара просит, чтобы я вас не пугал. Так, может быть, вы даже не подозреваете, в какой ужас себя ввергаете в случае, если я сообщу интересующие вас факты?
– Я все прекрасно понимаю, – твердо ответила Софи. – Не томите, расскажите все, что вам известно.
– Что ж, пусть будет так. – И поежившись, он начал хриплым заговорщическим шепотом. – Брумфилдская банда по два раза на одном и том же месте побережья не высаживается. У них есть несколько бухт, заливов и гротов, которыми они пользуются по очереди.
– Означает ли это то, что рано или поздно высадятся на том месте, где я их видела?
– Вне всякого сомнения. Я знаю, что они им и прежде пользовались, а значит рано или поздно, опять будут здесь. Но они всегда высылают дозорных, предупреждающих их о приближении опасности.
Софи, хоть и терпеть не могла запах табака, поняла, что в данный момент Пьер раскуривает лучшие контрабандные сорта.
– А где брумфилдская банда находится сейчас?
– На прошлой неделе они высадились близ местечка, именуемого Рай. А над вопросом, где они высадятся в следующий раз, необходимо поломать голову. В настоящий момент я еще не могу сказать вам чего-либо определенного.
– А почему же тогда вы захотели со мной встретиться?
– Я должен был убедиться, что имею дело с человеком надежным, а не какой-нибудь свистушкой.
– Уверена, что Клара такого обо мне не говорила.
Клара, уперев руки в бока, уставилась на Пьера.
– Естественно! Что ты такое несешь, Пьер. Я же говорила тебе, что она очень здравомыслящая девушка.
Он выпустил изо рта дым, никак не прореагировав на ее замечание.
– Да, шери, но всякий мужчина предпочитает судить о ком-либо самостоятельно, в особенности когда речь идет о жизни и смерти. Итак, мадемуазель Делькур, объясните мне, чем же вам насолила ватага Брумфилда. Если не ошибаюсь, вы ведь француженка. Так какое дело вам до того, что происходит здесь?
– Нет, это мое дело. Англия – это теперь мой дом. Более того, двух таможенников убили после того, как я предупредила их о том, что видела на берегу контрабандистов.
– Вот дураки! Хотели в одиночку выследить, целую банду?! Жадность их погубила. Не хотели ни с кем делиться наградой за поимку преступников.
– Но смерть указывает, что брумфилдская банда орудовала здесь довольно долго.
Пьер кивнул.
– Такое бывает, когда необходимо выгрузить на берег и складировать в надежных местах большую партию товара.
Софи спросила напрямую.
– Думаю, что вы решили встретиться со мной потому, что, похоже, нечто готовится, я права?
Пьер был по-прежнему невозмутим.
– Может быть, но тем не менее я далее не намерен мешать вашему сну. Спокойной ночи, мадемуазель.
После всего услышанного от Пьера, Софи уже не могла сомкнуть глаз. Еще и получаса не прошло, как ушел Пьер, когда она встала, умылась, оделась и пошла в ателье, начав работу прежде обычного.
В канун самой вершины лета, принц получил письмо от одной из своих сестер с просьбой проконсультироваться с ним по одному делу. Принц души не чаял в своих сестрах, и хотя это означало, что он должен покинуть Брайтон ради Виндзора, принц, не мешкая, отправился в путь. Была и другая причина для его отъезда. Казалось, сама судьба решила предоставить ему возможность устранить размолвку, возникшую между ним и Марией. Его брат Вильям, герцог Кларенс, в тот вечер давал званый ужин в своем доме близ Хемптон-Корта. Поскольку принцу, предстояло остановиться в Карлтон-Хаусе, Его Высочество знал, что его будут ждать у брата, в особенности когда заранее известно, что среди гостей будет Мария. Он сел за стол и написал ей премилое письмо, назвав ее своей дражайшей любовью и подписавшись «Навеки твой». После того как принц отправил послание, он вздохнул с облегчением, надеясь, что разногласия, возникшие между ним и его дражайшей супругой, в дальнейшем будут устранены.
Она много раз прощала его прежде, поступит так же и в этот раз. В Виндзоре принц прежде всего пошел повидаться с отцом. Как и ожидалось, он выслушал очередную гневную тираду по поводу своих многочисленных долгов. Но на сей раз принцу пришлось туго. Старик метал громы и молнии, и его угроза оставить принца тонуть в собственных пороках и легкомыслии показалась чудовищно вероятной.
– Отец мой, как я уже не раз говорил, если бы я имел доход, сообразный моему положению, то…
