Наша программа и политическая ситуация

Роза Люксембург Наша программа и политическая ситуация

Доклад на Учредительном съезде Коммунистической партии Германии 31 декабря 1918 г. в Берлине.

Когда мы сегодня приступаем к задаче обсуждения и принятия нашей Программы, то в основе этого лежит нечто большее, чем просто формальное обстоятельство: вчера мы конституировали новую самостоятельную партию, а новая партия должна официально принять Программу. В основе сегодняшнего обсуждения лежат крупные исторические события, а именно тот факт, что наступил момент, когда социал- демократическая, социалистическая программа пролетариата вообще должна быть поставлена на новое основание.

Товарищи, мы продолжаем при этом ту линию, которую ровно 70 лет тому назад определили Маркс и Энгельс в Манифесте Коммунистической партии. Манифест, как вы знаете, считал социализм, осуществление конечных социалистических целей непосредственной задачей пролетарской революции. Такова была точка зрения, которую Маркс и Энгельс отстаивали в революции 1848 г. и которую считали основой для пролетарской акции также и в интернациональном плане. Тогда оба они, а с ними вместе все ведущие умы пролетарского движения верили, что стоят перед непосредственной задачей введения социализма; для этого лишь необходимо совершить политическую революцию, овладеть политической властью, чтобы непосредственно претворить социализм в плоть и кровь. Затем, как вы знаете, Маркс и Энгельс сами осуществили основательную ревизию этой точки зрения.

В первом предисловии к изданию Манифеста Коммунистической партии 1872 г., которое было еще подписано Марксом и Энгельсом совместно (оно напечатано в издании 1894 г.), оба они так говорили о собственном произведении:

В настоящее время это место, – конец II раздела, а именно изложение практических мероприятий по осуществлению социализма, – во многих отношениях звучало бы иначе. Ввиду огромного развития крупной промышленности за последние двадцать пять лет и сопутствующего ему развития партийной организации рабочего класса; ввиду практического опыта сначала Февральской революции, а потом, в еще большей мере, Парижской Коммуны, когда впервые политическая власть в продолжение двух месяцев находилась в руках пролетариата, эта программа теперь местами устарела. В особенности Коммуна доказала, что рабочий класс не может просто овладеть готовой государственной машиной и пустить ее в ход для своих собственных целей.

А как же звучало то место, которое было объявлено устаревшим? Это мы читаем в Манифесте Коммунистической партии на странице 23:

Пролетариат использует свое политическое господство для того, чтобы вырвать у буржуазии шаг за шагом весь капитал, централизовать все орудия производства в руках государства, т. е. пролетариата, организованного как господствующий класс, и возможно более быстро увеличить сумму производительных сил.

Это может, конечно, произойти сначала лишь при помощи деспотического вмешательства в право собственности и в буржуазные производственные отношения, т. е. при помощи мероприятий, которые экономически кажутся недостаточными и несостоятельными, но которые в ходе движения перерастают самих себя и неизбежны как средство для переворота во всем способе производства.

Эти мероприятия будут, конечно, различны в различных странах.

Однако в наиболее передовых странах могут быть почти повсеместно применены следующие меры:

Экспроприация земельной собственности и обращение земельной ренты на покрытие государственных расходов.

Высокий прогрессивный налог.

Отмена права наследования.

Конфискация имущества всех эмигрантов и мятежников.

Централизация кредита в руках государства посредством национального банка с государственным капиталом и с исключительной монополией.

Централизация всего транспорта в руках государства.

Увеличение числа государственных фабрик, орудий производства, расчистка под пашню и улучшение земель по общему плану.

Одинаковая обязательность труда для всех, учреждение промышленных армий, в особенности для земледелия.

Соединение земледелия с промышленностью, содействие постепенному устранению различия между городом и деревней.

Общественное и бесплатное воспитание всех детей. .Устранение фабричного труда детей в современной его форме. Соединение воспитания с материальным производством и т. д.

Как видите, это, с некоторыми отклонениями, те же самые задачи, непосредственно перед которыми мы стоим сегодня: проведение в жизнь, осуществление социализма Между тем временем, когда это было выдвинуто в качестве программы, и сегодняшним моментом пролегло 70 лет капиталистического развития и историческая диалектика привела к тому, что сегодня мы возвращаемся к той точке зрения, от которой Маркс и Энгельс впоследствии отказались как от ошибочной. Они имели на то серьезные основания. Развитие капитализма, происшедшее с тех пор, привело нас к тому, что то, что тогда было ошибкой, ныне стало истиной. И сегодня наша непосредственная задача выполнить то, перед чем Маркс и Энгельс стояли в 1848.г.

Однако между той точкой развития, его началом, и нашей нынешней позицией и задачей пролег путь развития не только капитализма, но и социалистического рабочего движения, и прежде всего в Германии, как ведущей стране современного пролетариата. Развитие это проходило своеобразно. Вслед за тем, как Маркс и Энгельс после разочарований в революции 1848 г отказались от мнения, что пролетариат в состоянии непосредственно и прямо осуществить социализм, в каждой стране возникли социал- демократические, социалистические партии, которые заняли совсем другую позицию. Непосредственной задачей была объявлена повседневная борьба за частичные требования в политической и экономической области, чтобы сначала постепенно создать армии пролетариата, призванные, когда капиталистическое развитие созреет, осуществить социализм.

Этот поворот, это совершенно другое основание, на которое опиралась социалистическая программа, приобрело именно в Германии весьма типичную форму. Германская социал-демократия вплоть до ее краха 4 августа [1914 г.] руководствовалась Эрфуртской программой, в которой на первом плане стояли так называемые ближайшие минимальные задачи, а социализм служил только путеводной звездой к далекой конечной цели. Но дело ведь не в том, что записано в Программе, а в том, как она воспринимается в реальной жизни. Для такого восприятия Программы определяющим был важный исторический документ нашего рабочего движения – Введение, которое Фридрих Энгельс написал в 1895 г. к «Классовой борьбе во Франции» [Карла Маркса].

Товарищи, я останавливаюсь на этом вопросе не только из исторического интереса, а потому, что это очень актуальный вопрос и наш исторический долг – разобраться в нем, когда мы ставим нашу Программу на ту почву, на которой некогда, в 1848 г., стояли Маркс и Энгельс. Вследствие тех изменений которые принесло за истекшее время историческое развитие, наш долг – совершенно ясно и сознательно предпринять ревизию той концепции, которая была определяющей в германской социал-демократии вплоть до ее краха 4 августа. Эта ревизия должна быть осуществлена здесь официально.

Товарищи, как же подходил к этому вопросу Энгельс в том знаменитом Введении к Марксовой Классовой борьбе во Франции, написанном в 1895 г., т. е. уже после смерти Маркса? Прежде всего он, бросая ретроспективный взгляд на время после 1848 г., показал, что концепция непосредственно предстоящей социалистической революции устарела. Далее он продолжает:

История показала, что и мы и все мыслившие подобно нам были неправы. Она ясно показала, что состояние экономического развития европейского континента в то время далеко еще не было настолько