— Давай, Толик, сначала мы тебя забросим… Мне еще надо успеть на «стрелку» с одной телкой…
Доехали быстро. По пути они остановились, и Толя купил сигареты и бутылку пива в тех же ларьках, около которых недавно ограбил человека. Пока продавец отсчитывал сдачу, он заглянул в проход между киосками, но там уже никого не было: «скорая» уехала минут пятнадцать назад. «Надо будет сменить место», — озабоченно подумал Толя, возвращаясь к машине.
Его высадили около подъезда. Он долго пожимал всем руки, а потом смотрел вслед удаляющимся «Жигулям», загадав, что если успеет сосчитать до тридцати, то дело у них выгорит. На середине счета он сбился, торопливо начал считать заново и опять запутался. Когда, перед поворотом, фара замигала желтым огоньком, он успел дойти только до десяти. «Ну, и хрен с ним, — Толя сплюнул и, помахивая бутылкой, направился к подъезду. — Все равно ведь получится».
Отъехав от дома Толи, Марат посмотрел на задумавшегося о чем-то Олега и, понизив голос, сказал:
— Нам нужен хотя бы один «ствол». Я могу, конечно, достать газовый, но лучше, если будет настоящий.
Марат мог достать газовое оружие только двумя способами: получить разрешение и купить его в магазине, или, без всякого разрешения, приобрести пистолет на «черном» рынке. И то, и другое стоило немалых денег, и Марат не собирался тратиться, зная, что у Олега есть боевой пистолет. Старший брат Олега был одним из самых известных в городе «черных следопытов» и, прежде чем его посадили, успел притащить в дом целую гору опасного железа. Большую часть потом изъяли при обыске, но кое-что осталось, и впоследствии Олег очень выгодно продал пару обрезов и «наган».
— Если со стволом идти, то это — уже другая статья, — задумчиво ответил Олег, глядя в боковое окно.
— Ерунда, там разница небольшая, — отмахнулся Марат. — А после Нового года вообще новый кодекс примут. По нему самое большое, что можно получить, — три или четыре года в самом хреновом случае. А так — только штрафы. Мне мой старик говорил.
— Так, может, подождать до Нового года? Да и кодекс этот, может, никто и не примет.
— Примут! Мне «старик» говорил, там такие бабки уплачены, что…
— Мало ли, что он говорил… Так, может, подождать?
— Знаешь что, хочешь — жди! — Марат оторвал взгляд от дороги и повернулся к товарищу. — А я ждать не собираюсь. Так можно всю жизнь прождать. А скоро уже и брать нечего будет. Хочешь — тряси дальше своих алкашей на дискотеке, а мне копейки не нужны.
— Копейки никому не нужны, — вздохнул Олег, по-прежнему не отрывая взгляда от окна. — А зачем нам «ствол»?
— Припугнуть, естественно! Не стрелять же мы будем.
— Пугать надо пугачом.
— Знаю. Но лучше — настоящим. Эффектней выглядит.
— Это верно… — Олег опустил лобовое стекло и поставил локоть на подлокотник. — Что ж, надо подумать. Я думаю, можно решить. Только вопрос — кто с ним пойдет.
Марат улыбнулся:
— Я думаю, ты и сам догадался.
— Да, ему терять нечего…
Они замолчали. Марат радовался тому, что удалось решить еще один важный вопрос, а Олег размышлял о том, что именно из оставшегося у него небольшого арсенала следует взять на дело. «Наверное, „парабеллум', — наконец решил он. — Выглядит внушительно. А если придется бросить, то и не очень жалко. С собой носить неудобно, слишком большой, и не продашь никому — затвор заедает».
В комнате у матери горел свет, но привычного звяканья посуды слышно не было. Толя прошел в свою комнату и едва начал снимать куртку, когда кто-то открыл дверь из коридора. Толя недовольно обернулся: даже мать, не говоря уже о соседях, всегда стучала.
— Ты зачем деньги взял?
Вошедший мужик выглядел довольно тщедушно, но настроен был решительно. Правая рука что-то прятала за спиной.
— Какие деньги?
— Которые у меня из кошелька забрал. Чего, думал, не замечу, да?
— Ничего я у тебя не брал. Пропил, наверное.
Настроение было слишком хорошим для того, чтобы ругаться и выяснять отношения. Если бы Толе удалось заработать за вечер больше, то он отдал бы мужику то, что взял у него перед уходом. Но отдавать было нечего.
— Чего, не понял? Не брал я у тебя ничего! Иди, поищи в другом месте!
— Ах ты, сучонок! — мужик отошел от входной двери. — Не брал, говоришь!
— Пошел на х… И дверь закрой.
— Сам пошел! — мужик сделал еще шаг и поднял правую руку. В ней оказался топорик для рубки мяса.
— Э-э, осторожней! — рявкнул Толя, отскакивая к окну. Он пожалел, что оставил кастет под матрасом. — Ты чего, псих, что ли? Говорю, не брал я у тебя ничего!
— А мне по х… — заорал мужик, придвигаясь к Толе ближе. Топорик, видимо, был тяжелым: рука начала дрожать, а лезвие склонялось все ниже и ниже к поросшему седым волосом тощему плечу. — Сука, у своих берешь, да?
— Ничего я у тебя не брал!
Соседи из квартиры этажом ниже принялись стучать по батарее отопления.
— Я тебя сейчас замочу, гаденыш, — пробормотал мужик, икнул и, с трудом поднимая над хилым плечом оружие, пошел на Толю.
— На, подавись! — Толя выгреб из кармана несколько мятых купюр и швырнул их на пол.
Мужик остановился, пытаясь сфокусировать взгляд на новом объекте и определить его ценность. Толя прыгнул на кровать, перекатился и соскочил на пол, оказавшись за спиной у мужика. Раскрытая дверь была совсем рядом, и, пока мужик разворачивался, Толя десять раз успел бы выскочить в коридор, но уходить так просто не хотелось.
— На, с-сука, получай! — заорал Толя и изо всех сил ударил мужика ногой в поясницу. Выронив топорик, тот отлетел к подоконнику и упал, с противным звуком ударившись лбом о батарею.
Толя выскочил в коридор. В дверях второй комнаты, прислонившись плечом к косяку и уставившись в потолок бессмысленным взглядом, стояла мать. Толя хотел сказать ей что-нибудь грубое и злое, но нужных слов подобрать не смог и ограничился тем, что просто выругался.
Оставаться в квартире не стоило — обозленные ежедневными скандалами соседи могли вызвать милицию, да и мужик этот вполне мог очухаться настолько, чтобы достаточно точно рубануть топориком Толе по голове. Так что эту ночь стоило провести где-нибудь в другом месте.
Толя хлопнул входной дверью так, что с потолка посыпалась штукатурка, и скатился вниз по лестнице.
Через несколько минут после того, как Толя покинул свою квартиру, во двор его дома въехали белые «Жигули» шестой модели. За рулем сидел оперуполномоченный Правобережного РУВД Дима Петров, рядом с ним расположился Николаев, а на заднем сиденье, вытянув ноги и сбросив ботинки, развалился Карев. Петров заехал в 14-е отделение, чтобы навести справки об одном проживающем на их территории наркомане, и был немедленно «напряжен» ехать задерживать Ерастова, так как отделенческий «УАЗик» все еще не освободился.
— Знаете, почему бритоголовые так быстро ездят? — спросил Карев, обуваясь.
— Нет, — ответил Николаев, высматривая подъезд Ерастова.
— Чтобы не забыть, куда надо ехать.
— А-а… Останови здесь, не надо вплотную подъезжать. А это ты про кого?
— Да просто так.
Дима остановил машину, выключил мотор и убрал магнитолу в бардачок.
— Ну что, пошли?
