Костя шагнул к нему, развернул спиной к себе и быстро обыскал.
— Да нету у меня ничего, — сказал Марат, опасливо поглядывая на Петрова.
— Это хорошо, что ничего нет, — Костя выдернул из-за пояса наручники и защелкнул браслеты на запястьях Марата. Отошел в сторону.
Пауза получилась довольно долгой.
Дима сунул пистолет обратно в наплечную кобуру. Марат настороженно проследил за его движением, пошевелил скованными руками, привыкая к их новому положению, и сказал:
— Я давно вас ждал. Через пару дней, наверное, сам сдаваться бы пришел. Надоело все…
Ржавый вышел из кухни и стоял теперь в коридоре, нервно куря сигарету.
— Собирайся, тоже с нами поедешь, — повернулся к нему Савельев.
— А мне-то зачем? Я же ничего не делал!
— За компанию. Собирайся, не тяни время…
Всю дорогу до 15-го отделения Марат молчал и неотрывно смотрел в окно, временами начиная болезненно моргать. Сидевший на переднем сиденье Костя искоса поглядывал на него и думал о том, что особых проблем с ним не возникнет. Когда тяжело нагруженную машину трясло на ухабах, Дима начинал привычно ругаться и обещал всех высадить и отправить пешком. Савельев молча курил «Беломор» и думал о чем-то своем, а Ржавый, откинув голову и приоткрыв рот, безмятежно задремал. Костя чувствовал усталость, перебившую даже азарт, обычно всегда появлявшийся в таких ситуациях. Он пытался мысленно представить разговор, который состоится с Маратом, и сформулировать вопросы, которые предстояло задать в первую очередь, но мысли путались и перескакивали на другое, никак с этой ситуацией не связанное, а четкого плана не получалось.
Въехали во двор отделения, и Дима с трудом нашел место для своей «шестерки» среди машин, запаркованных здесь жителями соседних домов.
— Приехали…
— Вставай, Ржавый, — Савельев ткнул его локтем в бок и открыл дверь.
Оперативный дежурный отделения встретил их с небывалой радостью, выскочив из-за пульта и бросившись навстречу.
Савельев коротко выругался и оказался прав.
— Гена, блин, хорошо, что приехал! Камышовая, пятьдесят три, разбойное нападение на магазин. Только что заявка прошла!
— Где, на Камышовой? Да мы только что оттуда.
Дежурный развел руками:
— Не знаю, две минуты назад из РУВД сообщили. Я ГЗ туда направил, пока не отзванивались. Надо ехать…
— Знаю, что надо, — Гена закончил фразу нецензурно, но очень выразительно. — А машина где?
— Наркоту, которую ты днем изымал, на экспертизу повезла, — дежурный с немного виноватым видом пожал плечами, но тут же с надеждой посмотрел на Петрова: — Может, тебя ребята подкинут?
— Ну да, у ребят своей работы хватает. Да еще и вызов, может быть, ложный.
— Вот-вот, — обрадованно подхватил дежурный. — Поэтому тебе и надо ехать, разобратся. Может, и не подтвердиться ничего. Может подкинешь, а, Дим? Тем более, если подтвердиться, то все равно по вашей линии будет. Это ж недалеко…
— Послушай, Саныч, у нас двое человек задержанных, с которыми работать надо.
— Да я понимаю, а что делать? Я их пока по разным камерам рассажу. Сейчас помощнику скажу. Женя!
Петров посмотрел на Костю:
— Ну, что скажешь? Мы смотаемся, посмотрим?
— Давайте. Я пока с Маратом начну. Гена, откроешь кабинет?
— Вот и отлично! — обрадовался дежурный. — Может, там и нет ничего! Только отзвонитесь сразу…
Петров и Савельев уехали проверять заявку, помощник Женя отвел в камеру Ржавого, а Костя с Маратом прошли в помещение уголовного розыска и разместились в кабинете Савельева.
Костя снял куртку, открыл окно, сел за стол и достал сигареты. Марат посмотрел на телефон и облизал пересохшие губы.
— Можно, я позвоню?
— Куда?
— Домой.
— И что ты сказать хочешь?
— Не знаю, — Марат пожал плечами. — Скажу, что я здесь.
— Попозже. Ты ведь, когда из дома убегал, не звонил, не говорил, где прячешься. Чего вдруг теперь такая забота?
— Не знаю, — Марат опять пожал плечами, опустил голову и начал рассматривать свои пальцы. — Спрашивайте, я все расскажу.
— А чего спрашивать-то? — Костя размял сигарету, прикурил и глубоко затянулся, откинувшись в кресле. — И так все известно, ничего нового ты не скажешь. Так ведь? Где Олег сейчас?
— Олег? Не знаю…
— Ну, вот видишь, об этом ты говорить не хочешь, а остальное и так ни для кого не секрет.
— Нет, я, правда, не знаю, где он может быть. После того, как Толик от меня сбежал, мы больше не виделись. Я ведь из дома ушел, и он тоже где-то прячется. Это все он придумал! Я вообще этого делать не хотел!
— Ну, не хотел бы, так, я думаю, и не делал бы. Он ведь тебя не под пистолетом заставлял. Мог спокойно от всего этого отказаться, но ведь полез. Кого ж теперь винить в этом?
— Нет, вы не понимаете! Ну да, да, конечно, не заставлял он меня, но как я мог после того случая отказаться?
— А тот-то случай при чем? — Костя не понимал, о чем идет речь, но изобразил абсолютное равнодушие и спокойствие, зевнул и потушил окурок. — Ты в одну кучу-то все не мешай. Разные ведь это вещи. Если хочешь, давай сначала про, как ты говоришь, тот случай поговорим, но там ведь и вообще все понятно, никаких вопросов уже давно не осталось. Думаешь, что-то новенькое сможешь добавить?
— Так ведь с того все и началось! — Марат сообразил, что, пока Олег не задержан, можно все валить на него, а дальше… А дальше — будь что будет. — Я ему случайно про эту квартиру проболтался, он меня часто спрашивал, чем отец занимается, какие у него клиенты. Я и говорил, думал, ему просто так интересно. Не знал я, зачем ему все это нужно! Он и предложил на хату эту напасть. Сначала говорил, что можно просто дверь сломать, пока бабы дома не будет, а потом предложил — в открытую, при ней. Мне уже и не отказаться было! Он пригрозил, что если я откажусь, то хату они все равно возьмут, но потом он все на меня свалит, если попадутся, скажет, что я наводчиком был.
— А так ты кем был? Потерпевшим, что ли?
— Нет, конечно, так оно все и остается, но ведь лучше-то отвечать за что-то, а не просто так, правда?
Костя неопределенно хмыкнул.
— Олег и пистолет принес. Это ведь его «ствол», знаете?
— Знаю, конечно.
— Я могу место показать, где мы его бросили.
— Зачем же было Кабана калечить?
— Кого?
— Да мужика этого, которого вы подстрелили, так зовут. Нет, я ничего не говорю, мужик-то этот, с одной стороны — дерьмо дерьмом, и не жалко его ничуть, но вам-то это зачем надо было?
— Да у него самого «пушка» была! — Марат даже покраснел от праведного негодования. — Он первый в Толика выстрелить хотел, просто не повезло ему. Сам и виноват! Я, правда, в машине все время сидел, это мне ребята говорили.
Костя вытянул из пачки еще одну сигарету и начал разминать.
