ловко отделываться от назойливых молодых леди и ни малейшего – когда приходится убеждать их идти к алтарю.
Мысли Жаклин лениво ворочались в голове, пробиваясь сквозь туман наслаждения и постепенно сосредоточиваясь на реальности. Где она и что чувствует?
Где руки, которые так медленно, так нежно ласкали, губы, которые коснулись ее плеча, прижались на миг и исчезли?
Где тот призрачный любовник, который во тьме ночи пробудил ее к жизни? Уговорил присоединиться к нему?
Она лежала на боку, почти на животе ... С трудом подняв тяжелые веки, она попыталась что-то разглядеть.
Но вокруг стояла тьма. Луна зашла, и в комнате царил полный мрак.
Оставались только ощущения. Только жестокая жаркая реальность мужчины рядом с ней. И желание, пылавшее между ними…
Она повернулась к нему. В его объятия. Протянула руки. Нашла тяжелые мышцы и слепо обвела. Увидела кончиками пальцев, ладонями, которыми гладила широкие плечи.
Сейчас он был невидим и она тоже, когда он окружил ее своей силой ... оба могли дать волю своему желанию, давать и брать без ограничения.
Они могли общаться только прикосновениями и неразборчивыми восклицаниями страсти. Слова были не нужны ... и хотя зрение тоже отказывало, каждая ласка, каждое прикосновение пальцев сводили обоих с ума.
Он унес ее дальше, чем в прошлый раз, выше, глубже в царство чувственного желания и физических потребностей. В темноте слышались ее стоны и тяжелые звуки его дыхания.
Она остро ощущала, как ее тело реагирует на каждую изысканную ласку, ощущала, что отдается безраздельно, самозабвенно ему и его страсти.
Он хорошо знал границы и, хотя подталкивал к ним снова и снова, все же каждый раз удерживал их на краю. И позволял ей ласкать его, узнавать о нем все больше, позволял ублажать его, вел вперед, учил познавать мужчину.
И когда она окончательно опьянела от желания и оба были мокры от пота, он вдавил ее в матрац, широко развел ее бедра и вторгся в нее.
На этот раз все было по-другому, и даже эхо боли не затуманило наслаждения. Рев пламени стоял в ушах, жидкое золото разливалось по жилам, пожирая обоих, и все же они льнули друг к другу, смешивая дыхание и пыл, пока не достигли пика ... и не обрели экстаза.
И этот экстаз потряс их, швырнул высоко в небо, оставил сгорать в блаженстве среди звезд, и много- много времени спустя они оказались на земле, на смятой постели в храме взаимных объятий. И заснули.
Глава 15
Джерард проснулся, мысленно выругался, поднял голову и, прищурившись, посмотрел на часы. Почти шесть утра. Слишком поздно, чтобы ...
Тяжело вздохнув, он осторожно коснулся плеча Жаклин.
– Просыпайся, милая. Тебе нужно успеть в свою спальню, пока не проснулись горничные.
Она с трудом приоткрыла глаза и недоуменно моргнула. И тут же, вспомнив все, улыбнулась довольно, как слизавшая сливки кошка. И не успел он остановить ее, как она прижалась к нему и поцеловала.
С предсказуемыми результатами.
Джерард застонал, но не смог противиться сладости, простому, незамутненному восторгу. Но когда она счастливо просияла, он скрипнул зубами и отстранился.
– Тебе нужно возвращаться. Немедленно.
Она заворчала, но Джерард держался твердо. Почти спихнув ее с постели, он наскоро натянул одежду и принялся шнуровать ей платье.
Все еще плавая в облаках наслаждения, Жаклин прислонилась к нему спиной, открыто восхищаясь упругостью его мышц. Откинула голову, поймала взгляд, потянулась к нему губами.
Джерард, поколебавшись, покорился. Жаклин тихо торжествовала. Похоже, он не в силах перед ней устоять!
Что же, это к лучшему. После сегодняшней ночи она опасалась, что окончательно потеряла голову. Приятно сознавать, что он тоже не остался равнодушным.
Прошло несколько долгих минут, прежде чем он поднял голову, но тут же поцеловал ее в висок. Жаклин улыбнулась и расслабилась, чувствуя, что сейчас растает.
– За что ты меня благодарила? – вдруг прошептал он. – Объясни, чтобы я понял.
Ее улыбка мгновенно смягчилась.
– За то, что так нежно и преданно показал мне все, что я хотела знать.
Он выпрямился и снова стал затягивать шнуровку.
– Надеюсь, ты достаточно благодарна, чтобы пожаловать мне награду?
– Твои усилия, несомненно, заслуживают таковой, но ...
Он затянул шнуровку, и она повернулась к нему лицом.
– Что еще ты потребуешь от меня? Что еще я могу тебе дать?
