Абигайль просияла. Даже присутствие Джульет не смогло омрачить ее радость от встречи с любимым человеком.
– Все в порядке, мистер Элдридж, – быстро сказала она. – Я немного знакома с этим джентльменом.
Старший клерк торопливо смел с прилавка монеты Кэри.
– О, так вы ищете эту молодую леди, сэр? Должно быть, я вас не понял, сэр. Она все время была здесь.
– Подумать только, – сухо произнес Кэри.
– Вы меня искали, мистер Уэйборн? – с беспокойством спросила Абигайль. – Что-нибудь случилось? С Пагглс?
– Нет, с Пагглс все в порядке, – заверил Кэри. – Мой новый шарф уже длиной с меня и продолжает расти. Нет, я приехал в Лондон совсем подругой причине. Я… кажется, наконец вышел на «Кубла Хан».
– Ради Бога, – пробормотала Джульет.
– Так вы любите Колриджа! – просияла Абигайль. – Я в этом не сомневалась, несмотря на то что вы о нем говорили. Да, он вышел. Я только что купила себе экземпляр. – Открыв книгу, она пролистала ее. – Должна признать, я слегка разочарована. Всего пятьдесят четыре строки. Мне кажется, он мог бы написать пятьдесят пять, если б немного постарался.
– Это моя вина, – сказал Кэри. – Я настроил вас против него. Попытайтесь думать, каким он был, когда вы первый раз читали «Морской»
– Или «Мороз в полночь», – согласилась Абигайль.
– Прошу меня извинить, – нетерпеливо сказала Джульет. – Я уверена, все это очень мило и очень интересно. Но скажу вам мисс Смит, я пришла сюда не для того, чтобы разговаривать с вами о поэзии. Я просто хочу знать одно. Где моя табакерка?
– Ваша табакерка, мисс Уэйборн? Я думала… Разве это табакерка не сэра Хораса?
– Не имеет значения, – процедила Джульет. – Где она?
– Боюсь, она сильно пострадала, – ответила Абигайль.
– Что?!
– Ангел – собака – ее погрыз. Мне очень жаль. Я не знала, что она ваша. Я думала, капитан забыл ее. Приехав в Лондон, я сразу отнесла ее к мистеру Грею на Бонд-стрит. Но тот сказал, что починить ее невозможно.
– И вы считаете, я поверю, что собака могла съесть мою табакерку? – презрительно усмехнулась Джульет.
– Ты не знаешь Ангела, – быстро вмешался Кэри. – Этот пес может съесть любое количество табакерок. Он ест дверные ручки, кухонные черпаки, даже целого попугая съел, включая клюв. Если Абигайль говорит, что табакерку съел Ангел, значит, так оно и есть.
– Он не проглотил ее, – объяснила Абигайль. – Он грыз ее под столом напротив вашей комнаты, мисс Уэйборн, когда я спустилась, чтобы забрать свою конторку.
– Тогда вы ни слова об этом не сказали.
– Я не знала, что табакерка ваша.
– Ничего удивительного, что вы не обратили внимания на разницу между «твое» и «мое» и положили ее себе в карман.
– Я хотела починить ее, что здесь плохого?
– А миниатюры? Серебро моего брата? Чаша для пунша моей бабушки? Это все тоже съела собака?
– Что вы имеете в виду? – раздраженно спросила Абигайль. – Вы обвиняете меня в краже чаши для пунша? Кэри, о чем она говорит?
– Не пытайся вмешать сюда моего брата! Я знаю, ты обманным путем выманила у него изумруд, мошенница!
Кэри обуздал сестру. Ее крики начали уже привлекать внимание покупателей, которых, к счастью, было пока немного.
– Я сам дал Абигайль этот изумруд, – жестко сказал он. – Нас беспокоит не изумруд. Послушай, Смит. Никто тебя ни в чем не обвиняет. Но может, ты по какой-либо причине взяла миниатюры, когда уехала из Танглвуда? Исправить, оценить или почистить?
– Нет. Со временем золото покрывается слоем патины, и чистка снижает его цену. Должна ли я понимать, сэр, что вы думаете, будто я украла ваши миниатюры, табакерку вашей сестры и чашу для пунша вашей бабушки?
– Нет, конечно.
– Ха! – произнесла Джульет. – Ты совсем не то говорил на Боу-стрит!
Абигайль побледнела.
– Боу-стрит?
– Они пропали, Абигайль, – вздохнул Кэри. – Все миниатюры. И домашнее серебро. Всё, кроме двух подсвечников, они, я думаю, только посеребренные.
– Боже мой, – пробормотала Абигайль.
