Лишь одному человеку откровенность Райны показалась смешной — Сете. Хмыкнув, она плеснула пивом на руку рыцаря. Тот что-то гневно сказал, но его слова заглушил голос Максена:
— Она — хозяйка замка, миледи Элан, и пока ты в Этчевери, будешь относиться к ней с подобающим уважением.
По всему было видно, что гостье не понравились слова брата, и она открыла уже было рот, собираясь возразить.
— Элан, позволь мне представить тебе сэра Гая Торкво, — вмешался Кристоф, указывая на человека рядом с ним.
Элан повернулась к младшему брату. Райна тоже посмотрела на сэра Гая, на Элан, выражение лица которой то и дело менялось, поэтому трудно было судить, заинтересовал ее рыцарь или нет.
— Сэр Гай, — поприветствовала его гостья и, сжав губы, будто не желая улыбаться, повернулась к Максену.
— Я, — начала она, но не закончила фразу и тут же обратилась к Райне. — Я знаю, кто вы. На вас хотел жениться Томас, не так ли? А вы привели его к смерти.
Это же сущая пытка слушать такое вновь и вновь, но оправдываться она не стала.
— Да, верно, что Томас хотел жениться на мне.
— А вы разве не виноваты в его смерти?
— Это не ее вина! — вмешался Максен, не дожидаясь ответа Райны.
Элан вскочила со своего места, заставив всех повернуть к ней головы.
— А ты, — крикнула она брату, сверкая глазами, — ты, брат Томаса, защищаешь ее.
— Сядь, Элан! — вся напряженная фигура Максена говорила, если она не исполнит его волю, ей будет худо.
К счастью, Элан сумела угадать мысли брата и неохотно опустилась на скамью.
— А теперь допивайте свои кубки! — возвысил голос Пендери. — Потом обсудим, что вас привело в Этчевери.
— Думаю, все уж об этом знают, — дерзко перебила его Элан: она не стеснялась принародно говорить о том, что случилось.
— Позже! — прорычал Максен.
Девушка презрительно сжала губы, но благоразумие заставило ее промолчать.
Пораженная словами своего возлюбленного о ее невиновности, Райна уже не обращала внимания на то, что происходило вокруг. Идут ли от сердца его слова? Или он сказал их, чтобы утихомирить сестру? Очень может быть…
А Пендери-старший, наоборот, превратился в слух и зрение. Не обращая или, вернее сказать, стараясь не обращать внимания на женщину, сидевшую рядом, он пытливо следил за поведением сестры, отмечая в ней перемены, происшедшие за два последних года. Она и прежде отличалась беспокойным нравом, острым языком и насмешливостью, но сейчас превратилась в весьма примечательное существо. Она хорошо играла свою роль, беседуя с Гаем. Похоже, сестра использовала все, чтобы завлечь мужчину. Гай, казалось, не на шутку увлекся ею, отвечая улыбкой на улыбку, теряясь при каждом томном взмахе ресниц и застенчивом ответе. Хоть рыцаря трудно было победить женскими хитростями, но Элан превзошла самую себя, заставив Торкво позабыть даже о своем суверене.
Невольно Максен стал размышлять над словами Райны о том, что Эдвин невиновен и Элан лжет. Но зачем?
— С тебя хватит, — сказал он, видя, что сестра опустошила очередной кубок.
Желая отложить неприятный разговор, она умоляюще проговорила:
— Еще один, Максен, — и подняла сосуд с явным намерением наполнить его.
— Нет, я сказал, тебе довольно, — встав, он взял ее за локоть и легко приподнял со скамьи.
Девушка хотела запротестовать, но тут же покорно опустила глаза:
— Хорошо.
Он решил отвести ее в свою комнату и там поговорить, но отказался от этого намерения.
— Оставь нас, Олдвин, — приказал он виночерпию, который в последнее время старался быть трезвым, хотя это давалось ему с трудом. Тут помогала угроза отправить его на кухню.
— Послание, — потребовал Максен, оставшись с сестрой наедине, и протянул за ним руку.
Недовольно нахмурившись, она вытащила бумажный свиток из сумки на поясе и сунула его в руки брату. Максен придирчиво осмотрел свиток:
— Печать сломана! — его злило, что Элан прочла и знает содержание отцовского послания.
Пожалуй, ей было неловко, а может быть, стыдно за это:
— Речь идет обо мне. Почему я не могу это прочесть?
Максен внимательно смотрел на сестру, прислонясь к стене и скрестив руки на груди:
— И о чем в нем говорится?
Элан в нерешительности переминалась с ноги на ногу:
— Прочитай сам!
— Зачем зря портить глаза?
Девушка опустила взгляд, а когда вновь подняла его, в нем была мука.
— Как я знаю, я была, — начала она и смежила веки, с трудом проглотила комок в горле, — я была изнасилована. — Элан перешла на шепот.
Он чувствовал, что сестра лжет, но не мог не сострадать ей.
— Я слышал.
Сестра, всхлипывая, бросилась в его объятия.
— Это ужасно, самое плохое, что могло со мной случиться.
Он ощутил, что твердый дух его смягчился. Ведь это его сестра, которой плохо, и он прижал ее к груди:
— Все позади, — успокаивал Максен девушку, — больше он уже не обидит тебя.
Элан вздрогнула и, подняв голову, посмотрела на него:
— Это обещание?
Брат кивнул:
— То, что он сделал с тобою, не останется безнаказанным.
— Когда это произойдет? Разве отец не написал тебе?
— Написал.
— Тогда почему ты сомневаешься, что это он? Ты же веришь мне? Я не лгу.
Он хотел верить. Но кто прав — сестра или Райна?
— Я не говорил, что ты лжешь. Дело в том, что Райна не верит, что Эдвин способен на такое. Похоже, кто-то другой выдает себя за него.
— Райна! — возмущенная Элан высвободилась из рук Максена и стала мерить шагами комнату. — Ах, когда-то она была помолвлена с саксонским ублюдком, да? Конечно, эта женщина будет защищать его.
— Я тоже встречался с Эдвином, и мне он показался не способным на злодейство: матежник, конечно, но насильник…
Сестра резко повернулась к нему:
— Тогда ты не знаешь его, как я, — крикнула она. Выражение лица стало мрачным. — Значит, ты точно не знаешь все, как я. — И девушка прижала ладонь к животу.
— Ты беременна, Элан? — напрямик спросил Максен.
Как ей сразу можно поверить после недавнего представления? Да, именно представления. С каждой минутой воспоминания о маленькой девочке, оставленной им много лет назад в замке, становились все ярче. Уже тогда она привлекала к себе всеобщее внимание. Должно быть, время нисколько не изменило ее.
— Да, я беременна.
Максен, пристально вглядываясь в нее, заметил:
— Похоже, ты не очень расстроена?
Она едва не задохнулась от ярости:
— А чего ты хочешь от меня? Чтобы я вскрыла себе жилы? Бросилась со стены? Нет, никогда! Я выношу
