- Ушел и не вернулся, - всхлипывая, проговорила Минни. И знаешь, я опасаюсь самого худшего...
- Чего же именно?
- Его могли арестовать...
- Почему ты так думаешь?
Минни долго молчала, опустив глаза, потом вдруг разрыдалась. Керри поспешила на кухню и принесла ей стакан холодной воды. Успокоившись, Минни огляделась по сторонам,, будто опасаясь, что ее может кто-нибудь подслушать, и прошептала:
- Боюсь, что это Гарри донес на него. Только ты, пожалуйста, не осуждай его... Он ведь на государственной службе, и у них сейчас идет новая проверка лояльности. Ты сама знаешь, что это такое, а у нас семья и почти никаких сбережений. И потом ведь папу все равно арестовали бы и уж тогда бы нам не сдобровать...
Да, Керри знала, что такое 'проверка лояльности'. Согласно положению об этой. проверке, заподозренным в нелояльности мог быть всякий, кто, по мнению комиссии, сочувствует или когда-либо сочувствовал коммунизму, относится или когда-либо относился сочувственно к лицам, которые якобы сочувствовали коммунизму. Мало того - одного только общения с этими людьми или проявления чрезмерной словоохотливости в их присутствии было достаточно, чтобы оказаться зачисленным в 'нелояльные' со всеми вытекающими из этого последствиями.
Было известно Керри и то, что комиссия по проверке лояльности не требует предъявления обвиняемому доказательств его вины. Считалось излишним также ведение при разборе дела какого бы то ни было протокола. Вообще не требовалось, чтобы заключение комиссии попроверке лояльности основывалось на каких-либо доказательствах. Керри, как журналистка прогрессивной газеты, слишком хорошо знала все это. И все-таки ее неприятно поразило то, что Минни не только считает возможным донос мужа на ее отца, но еще и оправдывала своего Гарри. Керри не очень-то любила дядю Джеймса (да его и не за что было любить), но Минни показалась ей вдруг отвратительной. Сухо попрощавшись с нею, она поспешила к своей машине.
12. Генерал Рэншэл недоволен 'миссией' Дэвиса
По тому, что Гоуста вызвал не сам министр и не кто-либо иной из высокопоставленных лиц, а именно помощник министра Герберт Рэншэл, Гоуст догадался, что разговор будет не из приятных.
'Наверно, все из-за этого Дэвиса, - с досадой подумал Гоуст, сидя в пустом кабинете, в который пригласил его адъютант Рэйшэла. - Я так и знал, что не обойдется без неприятностей... В том, впрочем, что послали мы его с рискованной целью, не главная беда, а вот что не свяжемся с ним никак-это похуже. Конечно, наладить связь на таком расстоянии не так-то просто, все-таки это очень меня тревожит...'
Рэншэл вошел в кабинет через боковую дверь, и Гоуст не сразу его заметил. Холодно кивнув Гоусту, он сел за свой письменный стол и принялся просматривать какие-то бумаги. Выражение лица его было совершенно спокойным, но Гоуста оно не обманывало.
- Известно ли вам, генерал, - почти равнодушным тоном произнес наконец Рэншэл, - что комиссия военного министерства, состоящая из опытнейших наших специалистов и представителей науки, закончила вчера свою работу.
- Да, сэр, известно.
- Ну, а выводы ее вам тоже известны? Знаете ли вы, что одними только нашими средствами вряд ли удастся раскрошить астероид?
- Я был бы плохим начальником разведывательного управления, сэр, если бы не знал и этого, - ответил генерал Гоуст, все еще не понимая, к чему Рэншэл завел этот разговор.
- Обстановка в общем такова, что придется, может быть, обратиться за помощью к русским.
- К русским? - удивился Гоуст.
- Да, не исключено. Во всяком случае, нужно быть готовыми и к этому. Обстрел астероида придется ведь вести на высоте примерно трех тысяч километров над поверхностью Земли. Да и цель будет не неподвижной, а несущейся с космической скоростью. Вероятность попадания в такую цель незначительна. К тому же у нас нет ни того опыта, ни тех средств, которыми обладают русские, сумевшие запустить не только гигантские искусственные спутники, но и, преодолев земное притяжение, вырваться на просторы межпланетного пространства нашей солнечной системы.
- Конечно, все это совершенно необычайно, - согласился Гоуст. - Подобной битвы еще не приходилось вести не только нам, но и вообще человечеству. Это я хорошо понимаю. Неясно мне только одно - какое отношение имеет все это к разведывательному управлению, которое я возглавляю? Не спутали же вы меня с начальником артиллерийского управления и не случайно же вызвали к себе?
Рэншэл пристально посмотрел в глаза Гоусту и спросил, жестко выговаривая слова:
- А посылка вашего Дэвиса и других агентов в Советский Союз не имеет разве ко всему этому никакого отношения?
- Я не понимаю вас, сэр? - с притворным недоумением проговорил Гоуст, а сам подумал: 'Я не ошибся. Действительно, значит, из-за этого Дэвиса предстоят мне неприятности...'
- Не понимаете? С каких это пор стали вы таким непонятливым? Как, по-вашему, с большой охотой будут помогать нам русские, если только им станет известно, с какой целью посланы к ним ваши агенты?
'Ну, в этом-то, положим, не только моя аина, - с некоторым облегчением подумал Гоуст. - Тут больше генерал Хазард и те, кто ему покровительствуют, повинны...'
- Но, позвольте, сэр, - теперь уже более бодрым голосом заметил Гоуст, - разве известно, что астероид упадет именно на нас? Он может упасть и на их территорию, как, например, Тунгусский или Сихотэ-Алинский метеориты. Ну и пусть тогда падает. Я не очень-то буду расстраиваться, если даже упадет он на их Москву. Зато если мы раньше времени обратимся к ним с предложением совместных действий, отступать потом будет труднее.
- В том-то и дело, генерал, что отступать не придется. Теперь уже достоверно известно, что астероид упадет на наш континент. Неясно только, куда именно.
- Тогда это, конечно, другое дело, - разочарованно развел руками Гоуст. - Но насколько я понимаю русских (будем говорить об этом начистоту, отбросив всякие пропагандистские соображения), они не откажут нам в помощи. Люди они трезвые и прекрасно понимают, что, если даже астероид и упадет на какой-нибудь наш промышленный центр, мы от этого не перестанем существовать как мировая держава. В подобной ситуации им просто выгодно помочь нам и завоевать тем самым симпатии нашего народа. Нам же в политическом отношении выгоднее потерять любой промышленный центр, чем просить помощи у русских.
Рэншэл задумчиво прошелся по кабинету, распахнул окно, постоял возле него, вдыхая свежий утренний воздух, и, повернувшись к Гоусту, произнес:
- С вами нельзя было бы не согласиться, если бы не портили нам всего дела ваши агенты во главе с Дэвисом. Насколько я понимаю, они должны не только разведать кое-что, но и произвести грандиозную диверсию. Представляете себе, что будет, если они попадутся в руки советской контрразведки? Ну да и не в этом только дело. К подобным скандалам мы уже привыкли. А вот как наши граждане отнесутся ко всему этому? Вот я чего боюсь... А нельзя ли нам отозвать Дэвиса назад? Или хотя бы приказать ему не осуществлять полученного задания?
Генерал Гоуст попросил разрешения закурить. Нервно пуская мелкие колечки дыма, он не очень уверенно заметил:
- Постараемся что-нибудь предпринять, сэр. Нужно только согласовать все с министром. Это ведь не моя только инициатива с посылкой Дэвиса в Россию.
- Да, заварили вы кашу, - вздохнул Рэншэл, закрывая окно и усаживаясь за свой стол. - Сегодня же попробую поговорить об этом с министром, а вы попытайтесь все-таки связаться с вашими агентами. Может быть, и удастся как-нибудь предотвратить скандал.
- Слушаюсь, сэр.
13. Подполковник Джессеп дает о себе знать
На следующий день у Керри снова был разговор с редактором.
- Знаете, Керри, что творится в городе? - спросил ее Каннинг. - Грэнд-Сити полон самых тревожных слухов. Говорят ужасные вещи... Не всему, конечно, можно верить, но доля истины во всем этом есть. Мне и самому известно из довольно авторитетных источников, что астероид упадет не только на наше полушарие, но и на наш континент. Некоторые уверяют даже, что на соседний с нами, самый населенный штат. Жертвы могут быть колоссальные...
