принять версию капитана Уралова. Однако теперь мне хотелось бы услышать, как он ее аргументирует. О его точке зрения мне известно пока лишь со слов полковника Астахова.
Заметив, что победитель не злорадствует и не торжествует, Шахов смотрит на него уже без предубеждения. Сам бы он не упустил случая поддеть капитана.
Все теперь поворачиваются к Уралову, который мелкими глоточками не спеша пьет чай.
- Аргументы? - спрашивает он, ставя свою чашку на блюдце. - Разве и без того не очевидно, что имеем мы дело с каким-то электронным устройством?
- Это догадки или есть конкретные доказательства? - щурится инженер-полковник Шахов.
- А помните таинственный взрыв на полигоне у Загорского?
- Это когда погиб ефрейтор?
- Да, ефрейтор Чукреев.
- Но ведь это когда было! - пренебрежительно машет рукой Шахов. - Почти полгода назад.
- Зачем же полгода - всего три месяца. Но то, что тогда было непонятно, теперь предстает совсем в другом свете. Помните кристаллики кремния, найденные майором Васиным на месте взрыва таинственной мины?
- Вы полагаете, следовательно...
- Вот именно! У меня нет никаких сомнений в том, что тогда взорвалось электронное устройство, которое вело передачи с нашего полигона. А о том, что было оно электронным, свидетельствуют крупинки чистейшего кремния.
- Допустим, что это действительно так, - не очень охотно соглашается инженер-полковник. - А каков, по-вашему, его внешний вид?
Капитан задумчиво смотрит некоторое время в темный прямоугольник окна, потом берет синий карандаш из деревянного стакана, стоящего на письменном столе Астахова, и торопливо набрасывает на листе бумаги какие-то эскизы.
- Внешний вид его может быть какой угодно. Такая вот танкетка, например. Или подобие приплюснутого шара - сфероида. Весьма возможно даже, что эта штука сама, автоматически, так сказать, окрашивается под цвет окружающей местности.
- Обладает своеобразной мимикрией?
- Да, нечто в этом роде, - утвердительно кивает капитан.
'Принципиально это, конечно, возможно' - мысленно соглашается с ним Шахов. Вслух он спрашивает:
- Ну хорошо, допустим, что такая управляемая на расстоянии закамуфлированная танкетка действительно вкатилась на один из наших полигонов. А как же она передает изображение? Вы, конечно, ответите: с помощью телевидения. Допускаю и это, но как? Размеры ее не могут быть велики. Где же она берет энергию для передач? Ведь телепередачи требуют огромных затрат энергии...
Шахов задал Уралову вопрос, который интересует всех. И эксперты, давне уже забывшие о своем чае, и полковник Астахов - все выжидательно смотрят на капитана. Этот пункт его гипотезы кажется им особенно уязвимым.
- Я не думаю, что 'электронный шпион' ведет обычную телепередачу, - задумчиво произносит капитан. - На это действительно потребовалось бы слишком много энергии. Видимо, тут найдено какое-то иное решение. Современная теория информации дает возможность выработать очень простые, экономные коды. С помощью таких кодов любую информацию, в том числе телевизионную, можно передать в сжатом виде в течение нескольких секунд. А телевизионные приемники, расшифровав ее, воспроизведут затем на своих электронно-лучевых трубках в натуральных масштабах времени.
- Дело тут, значит, в статистическом составе информации? - спрашивает Астахов, имеющий некоторое представление о теории связи.
- Да, конечно, - кивает Уралов и наливает себе еще чашку чая. - Несмотря на необычайную сложность статистического состава телевизионной информации, она все же поддается исследованию методами общей теории связи. Информацию эту можно измерить и установить наименьшее количество единиц для ее передачи.
- М-да, - задумчиво произносит Шахов, отодвигая пустую чашку. - Не очень конкретно, конечно, но вполне вероятно.
- Можно, значит, начинать поиски 'электронного шпиона'? спрашивает Астахов.
- Полагаю, что можно, - отвечает Шахов.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Казалось бы, кроме капитана Уралова, некого было послать на такое задание, и все-таки полковник Астахов не очень уверен, правильно ли он поступил, послав именно его. Капитану придется ведь иметь дело не только с техникой. За этой техникой люди, опытные разведчики врага. Как-то он справится с этим? А тут еще Шахов смотрит весь день укоризненным взглядом. Надо поговорить с ним, пожалуй...
- А вы бы кого послали? - безо всяких предисловий спрашивает Астахов инженер-полковника.
Шахов молчит, раздумывая. Кроме Уралова, послать на такое дело действительно некого...
- Я, собственно, не против Уралова, - говорит он наконец. - Но надо бы не одного. Я бы вместе с ним обязательно кого-нибудь из опытных оперативных работников послал. Одному ему трудно будет. Он ведь неопытен в делах оперативного характера. Да и точка зрения у него слишком уж...
Не закончив мысли, Шахов широко разводит руками и замолкает.
- А вы, значит, все еще не разделяете этой точки зрения?
- Не вполне, - признается Шахов. - Она отрывает его от сегодняшнего дня, от повседневной практики нашей работы, хотя и выглядит весьма прогрессивной. Но вы не думайте, что я совсем уж погряз в будничной работе. Я слежу за всем новым. Допускаю даже теоретическую возможность телеграфной передачи человеческого тела, высказанную Норбертом Винером.
Он произносит это без улыбки, и нелегко понять, шутит он или говорит серьезно.
- Представляю себе,, как усложнится работа контрразведок, - усмехается Астахов, - если тайных агентов начнут забрасывать таким способом. К счастью, сам же Винер опровергает такую возможность. Любое 'развертывание' организма должно ведь представлять собой процесс прохождения электронного луча через все его клетки. А это неизбежно разрушит живые ткани, и, если кому-нибудь удастся 'протелеграфировать' в наш адрес тайного агента, мы получим лишь труп его. А мертвый агент не так уж страшен.
Оба смеются. Потом Шахов замечает задумчиво:
- Может быть, и к лучшему, что Уралов поехал один. Это приучит его к самостоятельности.
- А в существование 'электронного шпиона' вы верите?
- Весьма возможно, что он и существует, - уклончиво отвечает инженер-полковник. - Во всяком случае, современная техника дает возможность осуществить разведку подобным образом. Но даже если это и не так, не сомневаюсь, что это всего лишь эксперимент. Основные методы разведки, конечно, все те же. Они себя еще не изжили.
- Согласен с вами. Но согласитесь и вы, что прежними методами агентурной разведки работать становится все труднее и труднее. Секреты современных лабораторий и испытательных полигонов уже не получишь так просто, как получала их в свое время 'Филд информейшн эдженси текникал'.
- О, эту офис я хорошо помню! - смеется Шахов. - Ее руководитель полковник Путт еще в сорок шестом хвастался, что ему было доставлено из Германии двести тридцать тонн документов и около трех тысяч тонн оборудования.
Мог бы и Астахов рассказать кое о чем, с чем сталкивался за время своей долгой работы в контрразведке. О том, например, что директор Американского национального фонда Уотерман проговорился как-то, что усовершенствование радара, атомной бомбы, реактивных самолетов и пенициллина осуществлялось в Соединенных Штатах на основе иностранных открытий и исследований, к которым американцы имели легкий доступ. Но не Шахову же сообщать об этом! Его такими фактами не удивишь. Он знает их побольше, пожалуй, чем сам Астахов.
- Научно-технической разведке, - продолжает между тем инженер-полковник, медленно прохаживаясь перед Астаховым, - и сейчас предписывается уделять наибольшее внимание сбору информации в области ядерной физики, электроники, аэродинамики сверхзвуковых скоростей и ракетной техники. Добывать эти сведения будут они, конечно, всеми методами - и новыми, и старыми, так что работы хватит даже таким консерваторам, как я, - заключает он с усмешкой.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Загорский беседует с
