- Да, пожалуйста. Прошу вас, Михаил Ильич, - кивает Корнелий появившемуся из соседней комнаты Лаврентьеву.
Лаврентьев приносит чемодан. Извлекает из него пять икон среднего размера и осторожно кладет их на стол. Со старых, тускло поблескивающих масляными красками, потрескавшихся во многих местах досок, удивленно взирают на бизнесменов Старого и Нового Света скорбные лики святых.
- Это что же? Что за персонажи? - тычет в них пальцем Джордж Диббль.
- 'Архангел Гавриил', 'Апостол Павел', 'Иоанн Предтеча'.
- И все это намалевано действительно под знаменитого вашего Рублева?
- Сам Рублев не отличил бы их от своих. Господин Лаврентьев главный реставратор чуть ли не всех православных соборов и крупнейший знаток иконописи Рублева.
- Ну, а как с древностью этих досок? - Диббль стучит ногтем по иконам. - Не окажутся они... как это по- русски? Липой, да?
- Не окажутся, мистер Диббль, - уверяет Корнелий. - Ни в прямом, ни в переносном смысле. Доски добротные, действительно старинные. А за краски мы не несем ответственности. Краски ваши.
- Краски меня не тревожат. У нас тоже есть свои жулики, специалисты по подделкам старинных картин. Целая фирма. Эти краски - их открытие. Через несколько дней они так потрескаются, что их никто не отличит от тех, какими писали Мазаччо, Пизанелло, Андреа дель Кастаньо. Эти итальянские мастера современники вашего Рублева. Ну, а теперь нужно, кажется, рассчитаться?
- Да, не мешало бы, - плотоядно улыбается Корнелий.
- Какой валютой: долларами, фунтами стерлингов или западными марками?
- Лучше долларами.
Диббль отсчитывает сумму, о которой заранее была достигнута договоренность, добавляет несколько лишних долларов и протягивает Корнелию.
- Покорнейше благодарю, - подобострастно произносит Корнелий, сам дивясь лакейскому обороту и интонации своей речи.
Не пересчитывая, он прячет доллары в карман и спрашивает с явными нотками тревоги:
- А как же будете вы переправлять этих 'богов' через границу?
- Понимаю, - усмехается Диббль. - Опасаетесь таможенного досмотра? Знаю, что у вас с этим строго, и не буду рисковать. Попрошу кого-нибудь из своих друзей в одном из посольств, аккредитованных у вас в стране, оказать мне маленькую услугу.
А когда Корнелий с Лаврентьевым уже собираются уйти, Диббль неожиданно предлагает:
- А что, молодые люди, если я предложу вам подработать еще немного долларов? И даже не немного, а весьма солидную сумму.
'Бизнесмены' замирают на месте. И без их ответа Диббль догадывается, что они ничего не имеют против такого заработка.
- Меня интересует один ваш ученый, у которого нужно кое-что разведать, - поясняет Диббль смысл своего предложения.
- Это тот профессор, Корнелий, о котором я вам уже говорил, - уточняет Каин, маленький лысый человечек.
- Кречетов?
- Он самый.
- Если вам это неизвестно, то я могу сообщить, что он не ведет исследований оборонного, как у вас говорят, значения, - продолжает Диббль. - Он не изобретает ни новых бомб, ни лучей смерти, ни прочего смертоносного оружия. Ведет тихую, скромную научную работу, не имеющую пока практического значения. Дело, однако, в том, что мы тоже ведем такую же работу и нам небезынтересно знать, чего достиг этот профессор.
- А разве он не публикует своих работ? - интересуется Корнелий.
- Пока не публикует. К тому же нам очень важно узнать о его работах до того момента, когда он их опубликует.
- Понимаю, - усмехается Корнелий. - Это важно для укрепления вашего приоритета?
- Ну, не совсем так... Весьма возможно, что мы вообще настолько опередили Кречетова, что...
- Это тоже понятно. Только и вы учтите, что это не контрабандная торговля предметами культа. Это идет уже по другой статье уголовного кодекса.
- Да, конечно, это я понимаю. И это будет учтено при вознаграждении.
Корнелий довольно долго молчит, переглядываясь с Лаврентьевым. Потом произносит:
- Предложение ваше слишком серьезное, мистер Диббль. Дайте нам подумать.
- Хорршо, но не позже чем завтра я жду окончательного ответа.
17
Как только Телушкин с Лаврентьевым выходят на улицу, Корнелий предлагает:
- Едем ко мне. Там все обсудим, а пока ни слова. Похоже, что влипли...
Но и у себя дома Корнелий долго не начинает разговора, а лицо у него такое, что Лаврентьев не решается заговорить первым. Лишь после второй рюмки коньяка глава корпорации подпольных бизнесменов мрачно произносит:
- Прокрутил я все варианты на этой вот не электронной вычислительной машине, - хлопает он себя по лбу, - получается, что на самом деле влипли...
- Ты думаешь, что пахнет государственной изменой?
- Изменой не изменой, а все-таки...
- Так на кой нам черт тогда это дело! - простодушно восклицает Лаврентьев. - Откажемся, и все!..
- Нет, уж теперь, милый мой, поздно отказываться. Теперь мы у них в руках. 'Боги' нас подведут. 'Боги', которых мы так дешево продали этому заокеанскому дельцу.
- Так черт с ними, с этими богами! - ругается слегка захмелевший после третьей рюмки Лаврентьев. - Признаемся КГБ, что 'боги' - наших рук дело, их мы действительно продали, а Родиной не торгуем. Ты же сам говорил...
- Ну, что ты лопочешь! - досадливо машет на него рукой Корнелий. Копнут ведь глубже. Вот и выяснится, каким образом отца Никанора надули, да и прежний бизнес с иностранцами всплывет на поверхность. Если бы в этом деле были только мы с тобой замешаны, а то еще и Вадим с Колокольчиковым. Первый, как ты сам знаешь, дурак, а второй - трус. На первом же допросе все расскажут. В общем повторяю: мы у них в руках!
- Да почему у них? Кого ты имеешь еще в виду?
- Диббля и Каина.
- А Каин разве с ним заодно? - удивляется Лаврентьев. - Разве он не только посредник?
- Он сволочь, каких мало! - плюется Корнелий. - И как это я так опростоволосился? Ведь знал же, что рано или поздно продаст. Еще когда он только стал проявлять интерес к Вариному дяде, я сразу же подумал неспроста!
- А ты полагаешь, что Кречетов все-таки какой-нибудь атомщик или ракетчик? - невольно шепотом спрашивает Лаврентьев.
- Ну, это едва ли. Не похож он на ракетчика. Едва ли имеет отношение и к атомной бомбе. Насколько я разбираюсь в науке, он, кажется, специалист по элементарным частицам.
- Так ведь это тоже атомная физика!
- Не всякая атомная физика связана с атомной бомбой. Но за границей теперь вообще нашими учеными интересуются. Всех направлений. Если уж они у себя экономическим и научным шпионажем занимаются, то у нас и подавно. И Каин это хорошо знает. Не первый год с иностранцами имеет дело. Я даже думаю, что покупку у нас 'богов' он сам придумал, чтобы дать возможность Дибблю держать нас в руках.
А когда доморощенные бизнесмены выпивают еще по рюмке, заметно успокоившийся Корнелий произносит вдруг:
- А с другой стороны - тут только и может начаться настоящий бизнес! На 'богах' мы как нищие на паперти зарабатываем, а на ученых можно сколотить настоящий капиталец.
- Так ты, значит?..
- А что же еще остается? Я убежденный атеист, и мне за 'богов' нет никакого желания отбывать наказание. А без риска в нашем деле все равно не обойтись. И потом - чем больше риск, тем больше и приз!