- Что же делать, Лева? - растерянно спрашивает он. - Надо немедленно прекратить репетиции Зарницыных.
- А ты понимаешь, что это будет значить для них? Не только их номер, но и вся цирковая премьера полетит к черту. И потом, мне ведь это могло только показаться...
- Когда это произошло?
- Утром, как только ты ушел. С тех пор я не свожу глаз с приборов, и ни один из них не регистрирует никаких отклонений от заданного режима. Стал даже записывать их показания на магнитную и фотографическую пленку. Вот просмотри сам эти записи. Наверно, мне это только показалось...
- На всякий случай Зарницыных нужно все-таки предупредить, чтобы они были поосторожнее.
- Зачем? Чтобы вселить в них чувство неуверенности? Они ведь давно уже работают в поле пониженной гравитации, и ничего с ними не случилось. Их установка других масштабов, и вполне может быть, что на ней не проявляется нестабильность.
Не отвечая, Илья долго ходит вдоль пульта с измерительной аппаратурой. Он передвигается очень медленно, едва переставляя ноги. Лева тоже не произносит больше ни слова. Слышно только, как мягко срабатывают реле приборов, регистрирующих работу антигравитационной установки.
- Ну, а как быть с нашими? - спрашивает наконец Илья.
- С какими 'нашими'? - не понимает его Лева.
- С отцом и сотрудниками института. Сообщить им о нестабильности антигравитационного эффекта?
- Ты так говоришь, будто это уже подлинный факт. А я в этом совсем не уверен и уже жалею, что рассказал тебе об этом. Зачем нам поднимать панику? Теперь все показания измерительных приборов твоей установки записываются на пленку, и если... Ты слушаешь меня, Илья?
А Илья снова начинает нервно ходить по лаборатории, низко опустив голову.
- Да, Лева, я слушаю тебя. Может быть, ты и прав. Отцу мне тоже не очень хочется сообщать об этом, но Зарницыных нужно все-таки как-то предупредить. Они слишком многим рискуют... Сегодня же я поговорю об этом с мамой.
- Как идут дела у Зарницыных, мама? - спрашивает он вечером у Ирины Михайловны, как только она возвращается из цирка. - Все у них в порядке? Не было никаких осложнений в их полетах?
- Все благополучно пока. Во всяком случае, никто из них ни на что не жаловался. А ты почему спрашиваешь?
Что-то в тоне сына и особенно в выражении его глаз не нравится Ирине Михайловне, настораживает ее. Похоже, что не из праздного любопытства задал он этот вопрос.
- Прав, пожалуй, Лева, - задумчиво произносит Илья, будто рассуждая с самим собой. - Может быть, и в самом деле на большой установке это не сказывается...
- Что не сказывается, Илюша? О чем ты?
- Видишь ли, мама, нам с Левой показалось, что поле пониженной гравитации не очень стабильно... - с трудом подбирая слова, произносит Илья.
- А что это значит? - невольно дрогнувшим голосом спрашивает Ирина Михайловна.
- Ты только не пугайся, пожалуйста, - успокаивает ее Илья. - Мы с Левой предполагаем, что поле пониженной гравитации, создаваемое моим аппаратом, не очень устойчиво, не постоянно. Периодически, а вернее, спорадически, то есть от случая к случаю, возможно возвращение его к норме.
- Ты не говори мне всех этих туманных слов, Илюша. Меня интересует сейчас только одно: чем это грозит Зарницыным?
- Может быть, и ничем. Может быть, на цирковой установке гравитационное поле достаточно стабильно. И потом, нестабильность длится всего лишь доли секунды. Мы сами только сегодня обнаружили это... А у вас в цирке либо все вполне нормально, либо практически не ощутимо. В противном случае Зарницыны давно бы уже почувствовали это. Но ты все же поговори с ними.
- А ты бы сам...
- Да, обязательно! Но завтра я чертовски занят. А послезавтра заеду к ним непременно!
На осторожный зопрос Ирины Михайловны Зарницыны отвечают очень бодро:
- Ну, что вы, Ирина Михайловна, какая там нестабильность! Аппаратура вашего сына работает, как часы.
'Уж слишком весело что-то... - настораживается Ирина Михайловна. - Значит, хитрят, хотят что-то скрыть, успокоить...'
- А почему Маша сорвалась в тот раз? - спрашивает она, не сводя строгих глаз с Сергея Зарницына.
- Так мы тогда осваивались только, - поспешно отвечает за брата Алеша. - Я тоже ведь то недолетал, то перелетал. С непривычки это...
- Я не у вас, Алеша, я у Сережи спрашиваю, - хмурится Ирина Михайловна. - Вы же - серьезный человек, Сережа, и физику знаете, должны, значит, понимать, чем все это может для вас кончиться. И не только сами пострадаете, но еще и меня, а особенно Илью подведете.
- Ну что вы, право, Ирина Михайловна, - укоризненно качает головой Сергей Зарницын. - Говорим же вам, что ничего такого не замечаем пока...
Но Ирина Михайловна все более убеждается, что они хитрят. И не по интонациям их голоса и выражению лица, а потому, что молчит Маша. Знает ведь, что ей поверят, если она подтвердит все это, но молчит. Значит, братья ее не говорят правды.
Конечно, Ирина Михайловна догадывается, почему они хитрят. А ей разве безразлична судьба не только их номера, но и всей цирковой премьеры?
- Ну что ж, я попробую вам поверить, - меняет она тактику. - Но Илья все равно придет к нам завтра со своей измерительной аппаратурой и, если окажется, что вы меня обманули, я буду очень огорчена.
- Ну вот что, мальчики! - отстраняя братьев, решительно произносит тогда Маша. - Не будем больше хитрить! Давайте-ка расскажем все. Но вы не думайте, Ирина Михайловна, что я контрольной аппаратуры Ильи Андреевича испугалась, - просто противно притворяться, будто мы ничего не замечаем. А приборы его, может быть, даже и не обнаружат тут ничего. Но если обнаружат, то в таких размерах, которые не обязательно ведь должны быть ощутимыми для нас.
- Однако вы все-таки ощутили это?
- Да, но совершенно случайно, - оживленно восклицает Алеша. - И это была просто счастливая случайность. Благодаря ей мы теперь знаем, что искусственное гравитационное поле иногда бывает нестабильно, и потому мы все время настороже. Придумали даже кое-что, чтобы гасить лишнюю инерцию. И вот репетируем уже который день безо всяких происшествий.
- Действительно, все теперь учтено, - подтверждает Маша. - Уж поверьте мне, Ирина Михайловна! Вы же знаете, как я вас уважаю, разве стану причинять вам неприятности? А если сообщить об этом дирекции, непременно найдутся перестраховщики, которые запретят нам репетиции.
- А ведь у нас премьера на носу! - горячо поддерживает Машу Сергей.
- Но что же вы предлагаете?
- Ничего. Пусть будет, как было.
- Значит, нужно сделать вид, что вы мне ничего не рассказывали и я будто бы ничего не знаю?
- Нет, зачем же? Вы сообщите Илье Андреевичу, что нестабильность антигравитационного поля мы заметили, но сумели к этому приспособиться. Оно ведь так и есть на самом деле. Зачем же тогда поднимать переполох в дирекции цирка? А пока мы будем репетировать наш номер, Илья Андреевич успеет установить причину нестабильности этого поля.
Илья с нетерпением ждет прихода матери. Он даже из института ушел пораньше. Ходит теперь по квартире из угла в угол, то и дело поглядывая в окно. Но вот наконец и Ирина Михайловна.
- Ну как, мама? - бросается он к ней навстречу.
- А ты чего так нервничаешь? Сам же говорил, что это им ничем не грозит.
- Я не могу не нервничать, потому что мы ничего точно не знаем... Ну, а у них-то как же? Почувствовали они нестабильность антигравитации?
Ирина Михайловна с особенным вниманием присматривалась сегодня к работе Зарницыных, но так ничего и не заметила. У них все было очень слаженно и безукоризненно четко. Да и страховка,
