крышку и сделала глоток. Потом покапала немного воды на шею и грудь. Как приятно было бы поплавать в озере, но она, естественно, не взяла с собой купальник…
Аманде захотелось услышать голос Чейза, и она огляделась, надеясь найти нейтральную тему для разговора.
— Здесь когда-нибудь бывают дожди? — наконец спросила она.
— Говорят, бывают, — ответил, поворачиваясь, Чейз. — Но я никогда не видел. Иногда после четвертого июля дожди идут каждый день ближе к вечеру. И так до сентября. Сейчас середина июля, а еще не выпало ни капли. Пустыня сухая, как коробочка для трута. Ли грозится устроить ритуальный танец дождя.
— После свадьбы.
— Да! — Чейз засмеялся. — После свадьбы. Аманде понравился его смех. Она ни разу не слышала его со дня приезда.
Чейз направил мерина на поляну, где громоздились кучи бутового камня цвета необожженной глины.
— И если уж мы заговорили о свадьбе, то она состоится здесь в девять утра. То есть почти через двадцать четыре часа.
— Здесь? — удивилась Аманда, оглядываясь вокруг.
— На этом месте стоял первый дом Тадеуша и Клары Синглтон. Ли говорила, что его построили в 1882 году. Всего несколько месяцев назад стены еще стояли. Когда лошади в панике вырвались из загона — это случилось в тот день, когда я приехал, — они сровняли все до основания.
— Белинда рассказывала мне об этом. А еще лошади сломали притолоку над дверью с вензелем «Истинной любви». Фредди и Ру не прикрепили ее к подставке, чтобы взять на церемонию?
— Прикрепили. — Чейз поправил на плечах лямки колыбели.
— Со спиной все в порядке?
— Пока все хорошо. — Он осмотрел место, где стоял дом. — Знаешь, это вроде бы не очень подходящий выбор для свадьбы. Когда я колесил по дорогам, то видел в штате Нью-Йорк красивую свадьбу в церкви, построенной прямо посередине зеленого луга. Стены обшиты белыми досками, в окнах витражи, колокольня с колоколами. Я хотел остановиться, но опаздывал с доставкой груза. Впрочем, это не имеет значения. Я никогда не собирался жениться.
— Знаю. Ты говорил мне. — Чувственный туман рассеялся.
Он взглянул на нее.
— Говорил? Когда?
— После того, как мы… Когда мы возвращались. Когда обсуждали, стоит ли нам снова встретиться. Я не сочла эту идею хорошей, и ты сказал, что, наверное, я права. Еще ты сказал, что я женщина такого типа, к которой надо относиться серьезно. А ты не настроен на серьезные отношения, какой бы женщина ни была.
— И это одна из причин, почему ты не сообщила мне о ребенке? — спросил Чейз, внимательно изучая ее лицо.
— Да.
Он потупился и беззвучно выругался.
— Я не правильно поняла тебя? — Надежда, искру которой заронил Ру, вспыхнула ярким пламенем.
Чейз поднял голову и окинул ее долгим, оценивающим взглядом.
— Нет, ты поняла правильно, — наконец проговорил он и развернул лошадь. — Нам лучше двигаться дальше. Становится жарко.
Аманда ехала по тропинке, окаймленной выгоревшими на солнце кустами и колючими кактусами, и удивлялась, что она делает на этой дурацкой прогулке? Обычно ей нравилось, когда выяснялось, что она права, но в данном случае ее жгла обида. Чейз оказался именно таким, каким он и представился при первой встрече. Бродяга, не желавший связывать себя обязательствами. Он хотел на собственных условиях поддерживать связь с сыном. Но вовсе не собирался просить ее выйти за него замуж. Надо прямо посмотреть правде в глаза, хотя такая правда ее и не устраивает. Ведь Аманде все больше и больше хотелось, чтобы он попросил ее стать его женой.
Конечно, нельзя сказать, что она приехала в Аризону с этой целью. По крайней мере сознательно. Но каждая минута, которую она проводила с Чейзом, делала эту мысль все менее безумной. Особенно когда она увидела его с Бартоломью на руках. Потом он так решительно настоял на прогулке, только бы остаться с ней наедине. А она, дура, решила, что он движется в том же направлении, в каком несло ее. Теперь понятно, что она ошиблась.
По мере приближения к каньону тропинка поднималась вверх. Теперь они ехали по пересохшему руслу ручья. По обе стороны высились гранитные скалы. Стояла тишина, нарушаемая только шуршанием лошадиных копыт по песку, скрипом седельной кожи и приглушенным стрекотом насекомых. Только сейчас Аманда осознала, что никогда раньше не бывала в местах, куда не доходит шум машин. Наслаждаясь отсутствием гула цивилизации, она принялась фантазировать, будто она женщина, которая завоевывает Дикий Запад, а ее муж борется за жизнь в пустыне.
Физически эта жизнь, вероятно, была ужасно трудной, но зато выковывались более крепкие связи. В те времена мужчины и женщины больше зависели друг от друга. Кроме бродяг, с гримасой подумала Аманда. Из первых колонистов тоже вышла какая-то часть бродяг. А в Чейзе сохранилось больше атавистических черт, чем в любом другом мужчине, кого она прежде знала. Ему нужна девушка, похожая на тех, кто топчется в танцевальных залах. И чтобы никаких детей. Ру Макгиннес может думать что хочет, но Чейз не принадлежит к мужчинам того типа, которые готовы связать себя женой и ребенком.
— Озеро там впереди, где тополя, — показал Чейз.
При виде пятна изумрудной зелени, прятавшейся в каньоне, Аманда облегченно вздохнула.
