все доказать, опубликовать, поднять шумиху, тогда будет немного легче. Но для этого необходим по крайней мере год напряженной работы, - профессор отряхнул прилипшую к пиджаку нитку. - К тому же, неплохо бы иметь хорошие знакомства с людьми, распределяющими фонды.
- Никогда бы не подумал. Какой-то замкнутый круг получается. Что же ты мне посоветуешь делать?
- Во-первых, обязательно подготовь публикацию, тогда об этой работе начнут говорить. Во-вторых, - гость хрустнул загибаемым пальцем, -подготовь заявку в Национальный фонд. Я бы смог тебе помочь, скорее всего все равно придется включить в соавторы кого-нибудь из местного университета, это увеличивает шансы. Кстати, у тебя есть разрешение на работу в Америке?
- У меня виза с разрешением на работу…
- Не подходит, - Билл покачал головой. - В этом случае единственное, что остается, это совместный, Русско-Американский проект. Этот вариант может оказаться даже более успешным, так как Конгресс дает деньги на работу с Россией. Хотя тебе, видимо, придется в этом случае вернуться в Москву.
- Ну что же, - академик растерянно посмотрел по сторонам, - это лучше, чем ничего… А я по наивности ожидал, что передо мной будет открыта дорога…
- Григорий, - Билл нахмурился. - Я очень хочу тебе помочь, но давай будем реалистами. Финансируют в среднем одну заявку из ста. Шансов найти для тебя позицию в Университете почти никаких: подумай, ты же известный ученый, тебе с твоими заслугами нужна хорошая позиция. Вакансия для профессора появляется может быть раз в два года, и на нее претендуют несколько сот кандидатов, к тому же имеющих безупречный английский язык, - при этих словах Билл укоризненно нахмурился, - американское гражданство и обширные связи.
- Да, язык у меня не блестящий… Погоди, погоди, - академик затряс головой, - а результаты, наука что, никого уже не интересует?
- Ну почему же, - Билл поморщился, - хороший результат - это всегда хороший результат. Но для этого, - голос его стал серьезным и убеждающим, - ты должен быть в Системе. Ситуация очень ухудшилась, Георгий. Я бы на твоем месте подумал о возвращении в Россию. Оттуда ты сможешь приехать к нам по программе научного обмена. Ты знаешь, на эти программы обычно легче выделяются средства.
- Хорошо, - академик задумался. - Этот вариант всегда остается. А все-таки с нашими исследованиями, ты мне можешь чем-нибудь помочь, каковы твои рекомендации?
- Я сделаю все, что от меня зависит, наведу справки, - Билл снова взял ручку и начал делать пометки на листе бумаги. - Но не хочу тебя особенно обнадеживать… Это требует скурпулезной, тщательной проработки. Вот если бы ты был молодым, мог бы пойти на пост-докторат… Это что-то вроде рабочей лошадки при университетском профессоре, но такую позицию найти проще. Тысяч двадцать, может быть даже тридцать долларов в год ты получать сможешь. Я напишу письма знакомым, хотя шансов все равно мало - обычно на такие места берут людей возрастом до тридцати - тридцати пяти лет.
- Но, - академик окончательно смутился, - я думал, что для меня это в некотором смысле пройденный этап.
- Что поделать… - Гость вздохнул. - Мне тебя искренне жаль. Самое вероятное для тебя сейчас - это поискать работу в промышленности, разослать резюме в две-три сотни компаний. Только, - Билл поморщился, - не упоминай своих научных регалий, главное упирай на практический опыт. Может быть, даже техником пойди, если тебя отсюда уволят.
- Да… - академик загрустил.
- Григорий, мы с удовольствием устроим тебе семинар в нашем Университете. - Билл расцвел, широко улыбнулся и засветился энтузиазмом. -Организовать лекцию я смогу, это несложно, - бодро сказал он. - Ну, мне пора, - гость аккуратным движением отодвинул белоснежный рукав рубашки и посмотрел на часы. - Извини, деловая встреча. Да, работа у тебя прекрасная, очень интересно. Срочно публикуй! Я, пожалуй, смогу одного студента к этой теме подключить, приезжай, звони. Какая разница, в Университете ты будешь работать или нет? Ну что же, желаю удачи! - Он крепко пожал руку академику и попрощался.
- Да, Олег, я, прямо вам скажу, озадачен, - академик с грустью потер щеку. - Как-то оттуда, из Москвы все казалось по-другому. Вы знаете, что меня поразило? Я же чувствовал, что ему ужасно хочется из меня выманить результаты, но в какой-то момент он передумал. Видимо, решил не связываться: статью-то я все равно опубликую, а мороки со мной не оберешься… Ну что же, человек цивилизованный, порядочный. В России бы у меня все результаты директор сразу же спер, быстренько включил бы в свою обзорную статью или доклад, а потом бы вообще заявлял, что это он все сам придумал!
- У меня осталось тяжелое впечатление, - Олег явно был расстроен.
- Подумать только, вы почувствовали? У них голова болит не о работе, а о шелухе: заявки, гранты, деловые связи. А ведь раньше, еще лет шесть назад все было проще… Ну что же, пойду разговаривать с Ефимом, может быть, он выздоровел…
- Не ходите, Григорий Семенович, прошу вас.
- Нет, Олег. Я прятаться не привык, лучше иметь полную ясность во всем с самого начала. - Академик встал, поправил рубашку и решительно поднялся на второй этаж. Ефим сидел в своем кабинете, развалясь в кресле и миролюбиво разговаривая по телефону.
- Ефим, нам необходимо поговорить, - начал академик, когда президент повесил трубку.
- Листен, Листен, Листен! О чем говорить? Ничего не сделано, нуль! Ты какую-то херню порешь, Олег этот с тобой распустился. Ты же его задавил, уничтожил, под себя подмял! - Ефим глухо засмеялся, смех перешел в какие-то надрывные рыдания, и президент вскочил и подбежал к окну.
- Ефим, - академик напрягся. - Я не привык, чтобы со мной разговаривали в таком тоне. Когда ты меня приглашал, мы разговаривали совсем по-другому. Если ты болен или я тебя не устраиваю, изволь, я готов сейчас же уйти.
- Опять ты херню несешь… - Ефим прислонился к окну, зевнул и со скучающим видом посмотрел на улицу. - Ну что мне с тобой делать, я же против тебя ничего не имею. Компания работает прекрасно, денег полно… Работай, делай что можешь, только не рапортуй! Ребята все тобой возмущаются, не мути воду, понял?
- Ефим, ну вот опять! Что ты говоришь, подумай! Я же докладывал тебе о реальных результатах, иди к нам в комнату, пощупай все руками! Кто мной возмущается, почему? Это же дикость какая-то!
- Опять 'докладывал'! На хера ты мне докладывал, иди на партсобрании докладывай! - Ефим глухо застонал. - Какие результаты? Вот конкуренты продают подставки, это результаты. Они продали одну штуку, получили деньги. А ты непонятно чем занимаешься. Что ты за чертеж нарисовал с закорючкой сбоку? У меня семнадцатилетний паренек лучше тебя рисует!
- Ладно, Ефим, хватит! Я больше издевательств от тебя терпеть не хочу. Жаль, что так все получилось. - Академик развернулся и пошел к двери.
- Стой, - Ефим одним прыжком покрыл расстояние от окна до дверного проема. - Прекрати это! Провалил проект, победил тебя Борис, признайся себе в этом, а не устраивай сцены вроде истеричной девки, которая хочет, чтобы c нее сорвали юбку и тут же изнасиловали, а для виду изображает возмущение.
- Извини, - Академик попытался выйти.
- Нет, погоди. - Ефим снова глухо зарыдал и схватился за голову. -Ты влезь в мою шкуру, все разваливается, люди работать не хотят. У меня таблетки кончились, голова трещит. Ужас, эти идиоты сами не могут и шага ступить. Ты извини, я не в себе бываю. Хорошо, ты победил. Извини еще раз, я иногда не понимаю сам, что делаю…Не обращай внимания, работай, изучай, что хочешь. Я тебя не трогаю, получи спокойно свой вид на жительство. А получишь, решишь что делать, возвращаться в Москву или уходить в университет. Ведь у тебя голова хорошая, я же знаю.
- Ефим, - академик колебался. - Ты знаешь, я и сам не так уж здоров, такие сцены, вроде той, что ты устроил недавно, не для меня.
- Я к тебе больше не подойду, - Ефим нахмурился. - Я только волноваться начинаю, когда тебя вижу, мне ты думаешь это надо? Ты думаешь мне приятно кричать, это я о помощи прошу, плачу! Да, займись своими проектами, может быть, что-то получится. Володю вызовем, ты же хочешь его получить?
- Ну хорошо, только я тебя прошу, не устраивай больше скандалов.
- Вот и прекрасно. Извини еще раз, - у Ефима был виноватый вид.
Академик с тяжелым сердцем вышел из комнаты. Что-то давило ему сегодня на грудь и не давало дышать. Листы тетради, исчерченные графиками и диаграммами, установки, карандаш, тихий свет,
