Оказалось, что он живет недалеко от центра. Я сверила адрес, все правильно, дом был невысокий, трехэтажный, на тихой, едва растревоженной машинами улице. Я прикинула, куда выходят окна его квартиры, это было нетрудно, верхний этаж занимала только одна квартира, тогда как на первом и втором этажах их было по две: одна слева, другая справа. Его находилась на втором слева, и свет в окнах отсутствовал.
Я огляделась, напротив расположилось маленькое кафе, и я села прямо на улице и заказала каппучино и паннини с ветчиной. Я отвыкла от крепкого итальянского кофе, он освежил, я и ела с удовольствием, каждую минуту ожидая, что вот Дино пройдет по улице и, не заметив меня, начнет открывать ключом подъездную дверь. Я бы даже не встревожилась, если бы он появился не один, я уже знала, что это не имеет значения.
Около одиннадцати вечера я вошла внутрь кафе и попросила телефонную книгу, чтобы позвонить в ближайшую гостиницу. Я сняла номер, придумав себе имя, кто его знает, может быть, этот ублюдок попытается разыскать меня, и заснула как убитая. Мне ничего не снилось, и утром я встала свежей, как будто заново родилась. Ну и что, что Дино не оказался вечером дома? — подумала я. Он мог уехать с театром на гастроли. Жаль, что я не знаю, в каком театре он играет. Это было бы самое простое, пойти в театр. Как это я не додумалась узнать про театр?
Я не стала брать такси, решив прогуляться. Одно окно в квартире Дино оказалось приоткрыто, а вчера, я попыталась вспомнить, все окна были затворены, значит, кто-то дома: или он, или она. Я зашла в кафе, в котором ужинала вчера, и позвонила, никто не отвечал. Снова набрала номер — безрезультатно. Но окно открыто, говорила я себе, значит, кто-то внутри, как же иначе? Перейдя улицу, я подошла к парадной двери и позвонила в квартиру. Я так и не решила, что скажу, да и что я могла решить, не зная, кто откроет мне дверь. Но дверь никто не открывал. Я позвонила снова, потом еще, я просто прилепила палец к кнопке звонка.
Я так и стояла у двери, нажимая на кнопку, когда раздался жужжащий звук отпираемого замка, и я зашла в подъезд. Мне следовало бы остановиться, перевести дыхание и собраться с мыслями, подготовиться. Но я не могла, я была гонима, кто-то гнал меня, я сама гнала себя, и, не вызывая лифта, я преодолела лестницу и снова позвонила в дверь. На этот раз она открылась почти одновременно с моим звонком.
Я сразу могла бы догадаться, если бы не дыхание, сбившееся и разломленное, что эта молодая девушка, стоящая передо мной, и есть его Софи. Она действительно была красива, это бросалось в глаза, и, наверное, поэтому я не заметила сразу, что она необычно одета и странно смотрит на меня. Я сразу смогла бы все понять по одежде и по взгляду, но я не поняла. Она отодвинулась, пропуская меня, и сказала, как будто привычно.
— Проходите. — Я узнала ее по голосу.
Я зашла, в коридоре было темно, даже сумрачно.
— Вы долго звонили? — спросила она и, не дожидаясь ответа добавила, как бы оправдываясь, — я спала и не слышала. Проходите, — снова сказала она и первая прошла в гостиную.
В комнате было светлее. Софи остановилась на середине и повернулась ко мне. Она и вправду была хороша, хотя и типичной итальянской красотой, только очень бледна.
— Вы кто? — спросила она.
Мы так и стояли посередине комнаты.
— Я знакомая Дино. Мы давно знакомы, — сказала я.
— А… — промолвила она, как будто это ее не интересует. — Вы извините, что я так выгляжу. Я… — она бессильно развела руками, одними кистями, — я сама не знаю. Мне кажется, я вас видела. Вы мне чем-то знакомы.
— Маловероятно. — Я догадалась, что она узнала мой голос, и постаралась изменить акцент. — Я живу в Америке, я американка.
— А… — сказала она. — Я никогда не была в Америке. Вы с Дино познакомились, когда он ездил в Америку?
Я и не знала, что Дино был в Америке. Я кивнула.
— Да, — сказала она и снова замолчала. — Мне надо бы пойти умыться. Я знаю, я плохо выгляжу. — Я промолчала, и она продолжала стоять. — Так вы специально прилетели? — спросила она, так и не двинувшись с места.
И тут я поняла, что она вся в черном. Даже лента в волосах. Я почувствовала, что сейчас упаду. Мне надо было дойти до кресла, и я побрела.
— Извините, что я вам не предложила сесть. Это все ото сна. Я, знаете, сплю, потом просыпаюсь, плачу и снова засыпаю. Я вообще не особенно соображаю. Как вас зовут?
— Джеки, — сказала я.
— Да, по-моему, Дино мне о вас рассказывал. Вы археолог, кажется. — Я кивнула. — Принести вам что-нибудь выпить? — я кивнула. — Что? — Я пожала плечами.
Я не заметила ни как она ушла, ни как вернулась, в руке у меня оказался стакан, я сделала глоток, но ничего не почувствовала.
— Как это случилось? — спросила я.
Я видела, что она заплакала, без подготовки, сразу, сначала глаза наполнились, удерживая еще слезы в себе, а потом мгновенно прорвались. Я видела, как капли скатывались и заваливались ей в рот, она утирала их, но они скатывались снова, губы шевелились. Она что-то говорит, подумала я. Почему я не слышу? Я должна слышать.
— Что? — спросила я. — Что вы сказали? — Я услышала, как она всхлипнула.
— Его сбила машина. Он возвращался из театра, поздно, и его сбила машина.
Я плохо ее видела, я провела рукой по лицу, они были мокрые, и лицо, и рука.
— Кто? — спросила я.
— Его не нашли.
Мы так и сидели друг против друга, и обе плакали, похоже, одинаково беззвучно и одинаково не вытирая слезы.
— Я знаю, — сказала я.
— Что? — спросила она. Я покачала головой.
— Когда похороны?
— Похороны были вчера, — ответила она.
Я подняла глаза. Все растекалось, я только смогла заметить, что она трясется. Ее челюсть так ходила, что казалось, еще немного и оторвется. Она не была сейчас красивой, больше не была.
— Почему?
— Они, в театре, хотели устроить прощание, но я была против. Он был так обезображен, если бы вы видели. — Она схватилась руками за лицо. — Меня даже вызвали на опознание. Там что-то, они сами не знали, они думали, — она постоянно сбивалась, — они решили, что это, это преднамеренно, там в полиции, спрашивали, но у него не было врагов, только друзья, она несколько раз, взад и вперед, несколько раз, — она всхлипывала с каждой попыткой, — по нему переехала, они не знали почему, в полиции, я с трудом его узнала… — она уже рыдала, я слышала рыдания, или это был мой голос, я не знала, — по кольцу, вся одежда, в крови, не тело, а… — она больше не могла говорить, а я слушать. Мне стало плохо.
— Мне плохо. — Я, наверное, сказала это, и она мне дала что-то твердое, и я проглотила.
— Я постоянно принимаю. Успокаивающие. — Она попыталась улыбнуться, почти виновато. — От них только спать хочется. — Я затихла.
Мы так и продолжали сидеть друг против друга, обе без сил, без слов, уже без слез Она периодически всхлипывала и замолкала, и только минуты через две всхлипывала снова. Я встала.
— Я пойду, — сказала я. Она кивнула.
— Вы хотите пойти на могилу? — спросила она. Хорошая девочка, подумала я. Дино не ошибся, хорошая девочка, как раз для него.
— Да, — сказала я. Она назвала адрес.
— Я не запомню. — Мне показалось, что звуки не складываются в слова. Это потому что опух язык, догадалась я. Хотя как он мог так быстро опухнуть?
