кого были связаны руки и ноги.
- Всем встать! - заорал Кока, выхватив для большей убедительности пистолет.
Поднялась одна Глаша, ничуть не испуганная.
- Чего кричишь? - спросила она. - Кого надо?
- Цыган! Хозяин требует.
- Немощные все. Иди, золотой, обратно.
Мика тем временем освобождал пациентов от пут.
- Ежели через две минуты не соберетесь, всех перестреляю к ежовой матери, - предупредил Кока. - Последняя гастроль, поняла?
- Как не понять, янтарный. Мы сейчас. Мигом! - Изловчившись, Глаша нанесла телохранителю удар острым каблуком в пах.
А с лестницы уже доносился топот матросов.
4
Все-таки это был очень необычный пароход. На 'Коломбине' все самые странные и интересные дела происходили не днем, а ночью. Ночью готовился свадебный пир в апартаментах Флюгова, куда был неожиданно приглашен 'помилованный' Лукомским капитан Бурмистров-Цимбалюк. Ночью матросы в охотку попинали ногами Мику и Коку, а затем сбросили их в трюм. Ночью из лазарета разбежались развязанные телохранителями больные, попрятавшись по разным отсекам. Ночью кавказские террористы решили захватить пароход, приготовив оружие к бою. Ночью мадам Ле Чанг отправилась 'на дело', захватив с собой мопса и браунинг. Ночью у штурвала 'Коломбины' встала опытная морячка Сарра Шиншилова, ведя корабль прямым курсом к Луне. И ночью же Алиса Ширшинадзе пришла к своему любовнику, застукав его с законной женой.
- Так-так, - сказала она. - Я-то думала, ты один. Ну, извини.
- Вы нам не мешаете, - ответила за Второва Полужанская. - Ночная татарка, как он выражается, лучше дневного грузина.
- Кто хочет выпить? - произнес Гай. - Есть цианистый чай с цейлонским калием. Еще горячий.
Девушки придирчиво разглядывали друг друга, испытывая некую природную ревность. Юлия, как настоящая собака на сене, колко заметила:
- Вам, милочка, не холодно босиком? Или вы сняли тапочки в коридоре?
- Нет, дорогуша. А я вас и не узнала без косметики.
Обменявшись любезностями, они взяли из рук Второва по бокалу вина. Ни та ни другая не собирались уходить. Полужанская щелкнула кнопкой магнитофона, усилив громкость. Раздался голос Гибралтарова: 'Во сколько вы оцениваете мои услуги?' 'Я не пожалею ничего', - ответил Захир Мезари. Второв реактивно вырубил звук, покосившись на ночных бабочек.
- Слов из песни не выкинешь, - вздохнул он. - Бракованная запись.
- Кажется, это голос моего бывшего мужа? - спросила Алиса.
- А другой - нашего экстрасенса, - добавила Юлия. - Вы что, шпион?
- Матерый, - согласился Второв. - Я их третий год выслеживаю, наконец-то добрался. Сегодня ночью буду брать за жабры. С минуты на минуту прилетит вертолет со спецназом.
- Странно, - хором сказали девушки.
В каюту без стука вошла ещё одна женщина - мадам Ле Чанг со своим неразлучным мопсом. Второв договорился встретиться с ней именно в это время, но сделал вид, что чрезвычайно удивлен появлением новой гостьи. Лицо вдовы осталось непроницаемым.
- У вас продается собачий корм? - невозмутимо спросила она, глядя на босые ноги Алисы. - Говорят, вы везете с собой консервы для животных.
- Мы уже все съели, - первой ответила Юлия. - Бокал вина?
- Не откажусь. И не задавайте нескромных вопросов, у меня бессонница.
- У всех нынче эта штуковина, - согласилась Алиса. - Кто же придет еще?
Второв пожал плечами, чувствуя себя хозяином женского ночного клуба. По идее, теперь сюда должна была забрести лунатичка.
Но Сарра Шиншилова, вцепившись в штурвал и подставив лицо желтому диску на небе, продолжала вести пароход правильным курсом. За её плечами стояли пуштун и маг-волшебник, советуясь, как быть.
- Надо предупредить капитана и его помощника, - шептал Гибралтаров. Куда они, задери их в бок, подевались? Эта психичка отправит 'Коломбину' на дно.
- Тише! Лунатиков нельзя пугать. Опасности пока нет, берега далеко. Нужно спокойно увести её отсюда.
- А кто останется за штурвалом? Пусть уж она ведет пароход и дальше. Наверное, в прошлой жизни она была капитаном Флинтом. Или корабельной крысой.
- Тише, вы её разбудите.
- Когда-нибудь же надо это сделать.
- Только не сейчас. Я вас предупреждаю как врач.
- Все врачи - неучи.
- А вы - шарлатан! Фокусник.
Пуштун и колдун начали говорить на повышенных тонах, но Сарра не реагировала. И лишь когда Луну закрыла черная туча, она выпустила из рук штурвал, медленно повернулась и стала спускаться с капитанского мостика. Спорщики проводили её растерянными взглядами, а затем, опомнившись, вцепились в руль с обеих сторон.
- Я говорю - направо, идиот вы этакий, - зашипел Гибралтаров.
- Куда? Там же берег! - просипел хирург.
- Руки за голову! - раздался позади них хриплый голос.
5
Лукомский впервые за всю свою жизнь напился до такой степени, что уже не различал лиц присутствующих и принимал банкира Флюгова за его дочь, а подлинную дочь - за раздвоившихся телохранителей, которые сейчас лежали в трюме, на ящиках с оружием, слабо шевелясь и матерно ругаясь. Он знал, что кому-то тут сделал предложение, но не помнил кому именно, впрочем, это было не столь важно. Суть предложения также была не совсем ясна. Всегда трудно тому, кто не имеет алкогольной практики, а знает лишь теоретический курс. В отличие от Лукомского, капитан-бомж владел всем многообразным опытом, накопленным человечеством в науке пития, поэтому сознание его было светло, а дух крепок. Хотя он так и не понял, зачем его пригласили и чего добиваются. Анна Флюгова держала его за пуговицу кителя и талдычила:
- В Нижнем нужно развернуться, мы все возвращаемся в Москву.
- Я не умею поворачивать пароход. Я могу плыть только вперед, вперед и вперед - к полюсу.
- Это приказ! - взвизгнула будущая теща Лукомского.
- Отдайте его в письменном виде, - потребовал капитан.
- Пошли в спальню, отдам.
Банкир подливал Лукомскому вина, подставлял губы для поцелуйчиков, а Катенька попросила одного из стюардов вызвать Диму Дивова. Гулять - так гулять!
- Что здесь происходит? - спросил слабым голосом появившийся кенар, еле стоявший на ногах из-за критической потери протеина.
- Меня замуж выдают. Вон за ту обезьяну.
- Поздравляю. Но это же вроде твой папик?
- Нет, рядом. Поберегись!
Лукомский швырнул в Диму фужер с шампанским и угодил в голову. Услужливый стюард тотчас же подбежал с бумажной салфеткой. Из спальни выбрались капитан с банкиршей.
- Требую открыть кингстоны! - заорал Бурмистров-Цимбалюк. - Ложимся на дно. Где Костяная Нога? Всем черепа расколю!
Дивов тихо заплакал на груди у Катеньки, а та прошептала в его розовое ушко:
- Идем в спальню, изомни меня всю, прежде чем птичку запрут в клетку, - чем вызвала у кенара совсем уж безутешные рыдания, которым завторил почему-то и сам Лукомский.
Тем временем Анна Флюгова, покинув свадебные чертоги, направилась в каюту Антона Курицына, чтобы
