Вдруг ее глаза распахнулись. Я проследила за ее взглядом и несколько растерялась.
Во время беседы окно незаметно открыли снаружи, и на подоконнике появился восьмой Бессмертный.
- Дим, - представил его Саша, нисколько не удивившись.
В первую секунду мне показалось, что его окружает серебряное свечение в такой странной гармонии находились одежда, смуглое нервное лицо и падающие на лоб русые волосы с густой проседью. А ведь одет был этот Дим, как и некоторые другие Бессмертные, в темно-синие штаны, простроченные почему-то по швам оранжевыми нитками, и был на нем обычный серый свитер.
Не знаю, каким образом, но я сразу поняла - Дим натворит таких дел, что мы с Фернандо не обрадуемся. Слишком отчаянным, почти сумасшедшим, был светлый блеск его глаз, слишком резкими и тонкими - черты энергичного лица...
- Привет, старики! - сказал Дим. - Так это и есть Эва? Ну, здравствуй...
И протянул ей руку - крепкую и обветренную.
Я почувствовала, как у меня за спиной насторожился Фернандо. Видно, Бессмертный, лазящий в окна, один доставлял ему больше хлопот, чем остальные семеро.
Я настроила себя на биосвязь, которая нам когда-то очень удавалась. 'Фернандо, Фернандо, - позвала я его, глядя в темноту за окном и явственно видя его лицо и слыша свой голос. - Нам уйти, Фернандо, нам уйти?'
Ответный сигнал был не информационным, а просто успокаивающим. Что ж, Бессмертные - его пациенты, ему виднее...
И сразу же за сигналом подошел он сам.
Я указала ему глазами на Дима.
'Конечно, Дим - гастролер и на все горазд. Но что он может сделать? По-моему, беспокоиться рано', - примерно это передал мне Фернандо, но как-то не очень уверенно.
Подозрительный Бессмертный тем временем увел Эву к окну и что-то говорил ей. Она охотно отвечала. Меня прямо зло взяло - со мной, опытным психогигиенистом, она месяц играет в прятки, а тут - пожалуйста!.. Слушая ее, Дим облизывал полуоткрытые губы кончиком языка, а перед тем, как ответить, улыбался молниеносной улыбкой. Странная была у этого человека повадка - изящная, забавная и притягательная, все вместе. Я не видела, чтобы кто-нибудь еще так наклонял голову, заглядывая сбоку в лицо собеседнику.
Конечно, неплохо бы знать, что такое они обсуждают, но вмешиваться в разговор было как-то неловко. И я решила - бог с ним, с Димом, ведь разыгравшаяся интуиция обманывала и не таких великих эскулапов, как я. А вот спугнуть Эву, которая так потянулась к Бессмертным, было проще простого.
Дим вдруг стал делать руками какие-то пассы вокруг Эвиного лица. Это было до того похоже на методику Штейна-Курилова, что я сделала несколько резких шагов к ним. И услышала:
- Вот так, от пробора - на уши, на висках носили крупные заколки с цветами, и падали длинные трубчатые локоны. Попробуй, тебе это пойдет.
- Для этого надо отрастить волосы, - серьезно говорила Эва.
- Можно попробовать уже теперь. Ты не волнуйся, что этой прическе полтораста лет, она, может, опять в моду войдет.
И Дим говорил серьезно!.. Я ничего не понимала. Ну, что Дим хочет увидеть девичье лицо времен своей молодости - это еще можно было сообразить. Но что Эва станет слушать его - Эва, которая уход за своей внешностью свела к умыванию и расчесыванию недлинных и густых каштановых волос без помощи зеркала!
Я не стала мешать им, я махнула рукой на часы и предалась прелестям беседы о современной и исторической литературе - Бессмертные много читали. А в результате мы с Эвой удирали впопыхах - несколько раз в неделю Хьюнг поздно вечером выходил на видеосвязь и требовал отчета.
Фернандо на электрокаре уже ждал нас, а мы все еще прощались, целовались с Бессмертными, принимали пакетики с печеньем и сластями, что-то обещали, чему-то смеялись.
Странное дело - после этой шумной и в общем-то бестолковой беседы я чувствовала себя посвежевшей и далее веселой, чего уже давно не было.
- Знаете что? - сказал Фернандо, задав маршрут электрокару. - Я вам, пожалуй, дам жетоны, чтобы вы сами могли проходить через заградительный пояс.
- Почему вдруг такие привилегии? - поинтересовалась я.
- Бессмертным необходимы положительные эмоции. А вы им понравились.
Эва покачивалась на сидении электрокара и листала книжку стихов в оранжевой обложке, взятую на время у Бессмертных.
- А по жетону можно будет приходить к ним когда хочешь? - спросила она.
- Да, только не забудь, где пропускной автомат.
Мы подъехали к институту, нашли свой корпус и Эва первая стала подниматься наверх. Фернандо задержал меня.
- Ты оказалась права. Бессмертные и есть те люди, которые поймут Эву. Более того - может быть, именно она поймет Бессмертных. Мы пробовали вводить в их коллектив посторонних всех возрастов, кроме, разве что, ребятишек младшей группы. Наши добровольцы усердно занимались всей их гимнастикой, слушали музыку и полностью дублировали режим, но безуспешно. Есть между нами и ими какая-то граница... И вот мне показалось, что Эва может ее перешагнуть. Ты верно заметила - она не нашего, а скорее их века...
Эва воспользовалась жетоном и разрешением на следующий же день...
Я 'довольно быстро сообразила, куда она исчезла, и отправилась на поиски. Миновав пояс, я мигом заблудилась, вброд переправилась через ручей, спугнула какую-то пятнистую зверюшку, но в конце концов даже обрадовалась всему этому - здесь, в лесу, на меня снизошло неожиданное просветление. Я уселась на пень и стала думать о вещах, о которых до сих пор не находила в себе силы даже вспомнить по- настоящему. И тут послышались голоса.
По тропе проходили мимо Эва и Дим. Между нами была широкая полоса малинника, и они не заметили меня.
- Я все понимаю! - громко говорила Эва. - Я понимаю, как это, когда ты наедине с собой среди счастливых!.. Но ведь есть долг...
- Какой еще долг?
- Ну, перед человечеством. Вы же теперь ценность для человечества, формулировки, которыми снабдил нас Фернандо, звучали у нее бойко, но как-то неубедительно.
- Человечество - это да! - покачал головой Дим. - Человечество мне памятник поставит в родной Одессе по проекту лучшего скульптора. А для человека? Ну, скажи ты мне, какому конкретному человеку тепло или холодно от того, что я существую. Если бы я не был Бессмертным, я бы помер, наверно, от сознания своей бесполезности. Что?
- Ты не бесполезный! - воскликнула Эва, а что сказать дальше - не знала. Я пришла ей на помощь - окликнула ее и встала со своего пня.
Мы встретились на тропе. Поздоровались. Я впервые посмотрела в глаза Диму.
До сих пор мне казалось издали, что они - черные, черные со светлым блеском. Ничего подобного! Эти пронзительные глаза были василькового цвета, ясного, густого и отчаянного.
Они были молодого цвета...
Мы заговорили о лесе, о травах, которые собирали Бессмертные, о травных чаях, что составляла Маша, еще о чем-то, и я никак не могла понять, в чем секрет обаяния этого человека. Эва, та просто в рот ему смотрела. А я по привычке пыталась анализировать, но не получалось.
Должно быть, я слишком долго жила в институте, где понемногу выработался стереотип общения, удобный для нас, людей одного круга, одного образа жизни, одного уровня развития. А Дим говорил неожиданные вещи, резко менял тему и сбивал собеседника с толку своими внезапными улыбками. Я стала понимать, как трудно давалось бедному Фернандо, вышколенному рационалисту, общение с Бессмертными.
Дим проводил нас до пропускного автомата на берегу реки и раскланялся, балансируя на круто
