сигарету.
— Простите, вам свет не помешал?
Она медленно повернула голову в его сторону.
На вид ей не исполнилось и тридцати. Пышная копна пепельных волос, спадающих на оголенные плечи, темно-карие глаза, наполовину прикрытые длинными ресницами, делали взгляд томным и очень привлекательным.
Прекрасный рисунок рта, минимум косметики, максимум бюста. В памяти вспыхнул эпизод последнего посещения ресторана «Пальмира». Женщина в рыжем парике. Ее взгляд, проход с коротышкой между столиков. Улица, швейцар, открывающий дверцу «Бентли». Ее взгляд. Нет. Это не она и не та, что на фотографии, взятой у старухи. В чем же секрет?
— Еще не сплю, но уже вижу сны, — пробормотал Олег.
— Явь. Только не делай попыток потрогать, чтобы убедиться в этом.
Красотка согнула правую руку в локте, и он увидел в ее руке сверкающий никелем револьвер.
— Похож на игрушку.
— Не советую испытывать судьбу.
Олег рухнул на кровать и прислонился к высокой спинке.
— Оружие тебе не к лицу. В кои-то веки мою убогую конуру посетила Шехерезада, убившая меня взглядом, так тут же все смазала угрозами. Как ты открыла дверь?
— Взглядом. Ты меня искал — я пришла. Тебя что-то не устраивает?
— То, что ты можешь уйти. Марго? Или я что-то путаю?
— Что тебе от меня надо?
— Откровений, красавица, а не лжи. Квартира пропитана твоими духами, пепельница переполнена коричневыми окурками. Ты меня ждешь не менее трех часов. Кто кого ищет?
— Не строй иллюзий. Я знаю, о чем тебе говорил Борис перед смертью. На победителя ты не похож. Зубы обломаешь.
— Редкая особь.
— Борис — кретин, кретином и подох, наняв для мести клоуна из дешевой труппы комедиантов. Деньги с неба не падают. Борис знал мне цену и предложил за мою голову все, что есть. Сейчас я уйду, и с чем ты останешься? Убить меня непросто, найти еще труднее, в именах запутаешься. В моем арсенале их хватает.
— Не нервничай. Сама слишком напугана, чтобы меня пугать. Перетягивание каната — не лучший аттракцион. У тебя же коленки трясутся. Если ты открыла окно, то стрелять не станешь, весь дом поднимешь. К тому же за мной нет наружки и подъезд не сквозной. А за свою девочку я с тобой еще рассчитаюсь. И заруби на своем чудном носике — деньги завещаны мне. Я единственный наследник. Пылинки с меня сдувать будешь. Убери ствол, сядь и хватит корчить рожи. Пришла стрелять — стреляй! Пришла по делу — не размазывай сопли по стене.
Отпор сработал. Красотка растерялась. Она села в кресло, стоящее у противоположной стены, и положила револьвер на колени. Олег сдвинулся на край кровати и тоже сел. Расстояние сократилось. Он криво усмехнулся:
— Когда тебе надо кого-то прихлопнуть, ты долго не думаешь. Бац — и готово. Нечего сказать? Вставай и проваливай.
Девушка резко вскочила, револьвер упал на пол, проскользил по паркету и уперся в ботинки хозяина. Марго застыла на месте. Олег продолжал усмехаться. Он не стал поднимать оружие, а отфутболил револьвер обратно. Пас получился точным. Она нагнулась и сцапала опасную игрушку, словно лягушка комара. Ее дыхание участилось. Он продолжал сидеть на месте, и в его взгляде появилось разочарование. Пауза длилась недолго. Девушка убрала револьвер в сумочку и снова села.
— Таким ты мне больше нравишься. Я пришла договариваться. Тебе нужна я, мне нужен ты. Выход один — надо объединяться. Какие условия тебе поставили?
— Жесткие. Тебе они не понравятся. Борис не скучал в камере, он все продумал до мелочей. Ему не нужен твой труп, ты должна предстать перед судом и получить пожизненный срок. Мне заплатят деньги только после вынесения приговора. Старуха тоже орешек крепкий, пока не проверит результат, денег не отдаст.
Марго скрипнула зубами.
— Сволочи! Им спектакля захотелось! Такое представление потребует много крови, за кухонную поножовщину пожизненное не получишь. И как же ты собираешься меня подставить?
— Еще не думал. Но ты мне дала неплохой пример.
— А ты подумай. Я готова на самопожертвование. Мой пример тебе не подойдет, я не подставляла Бориса.
— Люди не врут перед смертью.
— Он хочет отомстить мне за Вадима, которого убил. Мы с Вадимом собирались пожениться после дележа добычи. И дело тут не в деньгах. Мы любили друг друга, а Борис не смог смириться с поражением.
Марго встала:
— Жди. Я позвоню. Готовь мне ловушку, я клюну.
Она быстро вышла из квартиры. Олег вытер рукавом рубашки пот со лба.
— Пронесло!
ГЛАВА II
На похоронах Ирины присутствовал весь штат редакции. Процессия возвращалась по аллее к воротам. Моросил мелкий дождь. Мрачное зрелище. Олег шел один, без зонта, с поднятым воротником пиджака. На полпути его нагнал Лева Заикин и прикрыл своим зонтом.
— Похоже, Ирина со своим уходом унесла хорошую погоду.
— Да. Она была солнечным человеком.
— Наклюнулся отличный материал, старик. Его можно хорошо подать.
— Здесь кладбище, Лева.
— Вчера застрелился Гельмут Краузе. В своем номере отеля «Континент».
— Кто такой?
— Финансовый директор немецкой фирмы «Глобал-Стоик». Испугался разоблачений.
— О чем ты, Лева?
— Забыл о пяти миллионах? Я же говорил — без своих там не обошлось. Поразительно другое. Выстрел произведен прямо в сердце. Так же убита Ирочка. Похоже, немцу помогли уйти из жизни.
— Есть основания это утверждать?
— Нашли пачку сигарет с отпечатками. Немец не курил. Две рюмки и бутылка коньяка. Краузе свой коньяк выпил, гость не притронулся, рюмка полная.
— Кто-то убирает свидетелей.
— Три месяца прошло с момента ограбления… Кто ведет дело?
— Твой дружок Вербицкий. Он парень настырный, докопается, и дело уже не замнешь. Убийство на территории города, а не в посольстве. Как?
— Я в отпуске. Сварганишь материал — звякни. Советы даю бесплатно.
Процессия вышла из ворот кладбища к стоянке машин.
Ночью в старой, но добротной двухэтажной даче, стоявшей на отшибе, в окнах горел свет. Комната на втором этаже походила на компьютерную мастерскую. Все столы были завалены различными деталями, корпусами. На журнальном столике коньяк, разлитый по рюмкам, и нарезанный лимон на блюдце.
Молодой человек лет тридцати расхаживал по уютной комнате и разговаривал с тенью, сидящей в
