Марго на фоне дачи. Найдешь! Если не сдашь дело в суд на этой неделе, пойдешь в грузчики. Все. Свободен.
Вербицкий предчувствовал, что его ждет на даче, и предчувствие оправдалось. Они нашли полуразложившийся труп. Пришлось раскрыть все окна и заткнуть носы платками. Даже медэксперт морщился.
— Не первую неделю гниет. Не сомневаюсь, что из его сердца мы вынем пулю, выпущенную из того же револьвера, которым были застрелены Ирина, Краузе и майор Седов.
— Будешь и дальше брыкаться, Илья? — спросил криминалист.
— Сдаюсь! Эту партию я проиграл.
Свершилось! Дорого стоили слова судьи, произнесенные при полной тишине зала: «По совокупности совершенных преступлений Маргарита Романовна Палмер приговаривается к пожизненному сроку заключения в колонии особого режима». Зал аплодировал стоя. Громов иногда поглядывал в другой конец зала, где сидел Вербицкий с мрачной физиономией.
Когда Олег отъехал от зала суда, он заметил черную «Волгу», идущую за ним следом. У него в запасе был десяток подворотен со сквозными проездами, и он знал, как избавиться от «хвоста», но делать этого не стал.
Достав сотовый телефон, позвонил Рите:
— Дорогая, мы выиграли процесс. Отпразднуем в другой раз, за мной ведут наблюдение. В наглую. Похоже, Вербицкий все же свои позиции не сдает. Будем на связи.
Он поехал домой отсыпаться.
На следующее утро Громов снова увидел слежку. Ему удалось уйти от преследователей: после того как он разбил свою машину, пришлось пользоваться редакционными, и он их менял ежедневно. Купив свежий выпуск «Вестника» с сенсационным сообщением об окончании процесса над вероломной убийцей, смело поехал к тетушке Зи, чтобы поставить жирную точку в деле.
Старуха сидела в той же позе в том же кресле. Олег сел напротив.
— К сожалению, мне пришлось раскрыть историю ограбления «Глобал-Стоик» в деталях. Борису это уже не повредит. Мы доказали, кто на самом деле руководил ограблением и безжалостно уничтожал свидетелей. Суд свои выводы сделал. Моя миссия на этом закончена.
— Боря в вас не ошибся. Вы нелегким трудом зарабатывали свои деньги. Маленький секрет: план составляла я, а не Марго. Она баба умная, но слишком нетерпелива. Ошибка Бориса в том, что он ей всецело доверял. Мне с трудом удалось его уговорить перепрятать деньги.
Повернув голову к двери, старуха крикнула:
— Прасковья, принеси конверт.
В комнате появилась экономка, простоватая женщина, но с очень острым пронизывающим взглядом. На вид ей было чуть больше пятидесяти. Одета чистенько, но небогато.
Она подошла к Олегу и вручила ему конверт.
— Здесь все шифры, коды, доверенность и пропуск. Можете ехать в банк хоть сейчас.
Олег убрал конверт в карман.
— Хорошему человеку плохого не советуют, — снова заговорила старуха. — Никогда не берите в руки карт, не подходите к рулетке и не думайте об ипподроме. А главное, не верьте красивым женщинам. Женская жестокость — отдельная наука. Природа не научила их зарабатывать большие деньги, но наделила талантом отнимать их у богатых мужчин. Прощайте, Олег.
Громов поцеловал холодную руку хозяйки и ушел.
ГЛАВА IV
Марго и не пыталась следить за Олегом, она ждала его в простеньких «Жигулях» напротив банка. И он приехал, тоже не на «Мерседесе», а на машине Левы Заикина. В банк вошел с чемоданом из матового белого металла, очень похожим на тот, который забрали у инкассаторов. Ждать пришлось сорок минут. Рита ерзала на сиденье и нервничала, как в день ограбления. Наконец Олег вышел с тем же чемоданом, сел в машину и тронулся с места.
Рита поехала следом, соблюдая дистанцию. Олег не торопился. Его машина остановилась на вокзальной площади.
Он вышел, взял чемодан и направился к зданию вокзала. Рита выдержала паузу и пошла следом. Она потеряла его из поля зрения не более чем на полминуты, когда он скрылся за дверьми. Полминуты хватило: из-за мраморной колонны вышел отец Громова с таким же чемоданом, обмен произошел незаметно, и старик вновь скрылся за массивной колонной. Рита оглядела зал. Олег шел к лестнице, ведущей вниз. Указатель гласил: «Автоматические камеры хранения». Марго ускорила шаг: она должна знать номер ячейки, куда Олег положит сокровища.
Старик выскользнул из-за колонны, посмотрел вслед торопящейся женщине и вышел на улицу.
Домой Олег вернулся через час, заехав по пути в супермаркет. В квартире вкусно пахло. На кухне у плиты стояла Рита в фартуке.
— Какой безрассудный риск! — воскликнул он, увидев ее у себя.
— Следят за тобой, а не за мной, моя персона им неизвестна. Иди в комнату и открывай шампанское, через пять минут принесу утку по-пекински.
Олег догадывался, в каком ресторане она заказывала утку, но уточнять не стал.
Когда подняли фужеры, Рита произнесла:
— За викторию! Они выпили.
— Ты забрал деньги из банка?
— Да. Одолжил машину у Левы и катался по городу без «хвоста».
— И где же они?
— В надежном месте. В камере хранения вокзала.
— А дальше?
— Хорошо. Код 1224. Номер ячейки я тебе не скажу. Забирать будем вместе, когда купим билеты на поезд. Я покупать не стал, не знаю направления, которое тебя интересует.
— Билеты я куплю сама. Переждем пару дней. Остался мусор, а я не люблю следить.
Рита поставила бокал и пересела к Олегу на колени.
Ранним утром следующего дня Рита прибыла по нужному ей адресу. Уходя от Олега, она видела дежурившую оперативную машину возле его дома. Олег еще спал.
Женщина поднялась на третий этаж и прочла знакомую табличку: «Входить без стука».
Старуха сидела в своем кресле, а экономка подбрасывала дрова в камин.
— Доброе утро. Мне хотелось бы переговорить с тетушкой Зи.
— Кто вы? — удивилась экономка.
— Женщина, которую продержали на цепи в сыром подвале больше трех месяцев.
Рита прошла вперед и села на стул перед старухой.
— Много времени я у вас не отниму. Вчера мне удалось вырваться из плена. Остальное я узнала из газет. Борис сам навел Олега на простую, но гениальную мысль. К вам он шел со своим планом в голове. Настоящая Марго к нему так и не явилась. Вместо нее пришла я.
— Кто вы?
— Невеста погибшего Вадима. После того как в газете появилась фотография Бориса с Олегом, я сама к нему пришла. Хотела узнать правду. Олег предложил мне сделку и посвятил в свой план. У него на примете была смертельно больная женщина, жить ей осталось три месяца. Нищая, с двумя детьми. Ради них она согласилась пойти на эшафот. Он обещал ей долю в обмен на приговор. Я отказалась участвовать в афере, и меня заточили в подвал.
