пачки денег, не наших. Пришлось вас побеспокоить…
— От топота копыт пыль по полю летит.
— Что вы? Не понял?
— Так, ассоциации.
В камере забытых вещей возле чемодана с деньгами стоял милиционер, на скамейке сидел сапер, у его ног устроилась собака.
— Взламывали? — спросил Вербицкий, подходя к столу. Сапер встал:
— Никак нет, код стоял на нулях.
— Закрыть. Снять отпечатки и поставить на место.
— Худяков, — Вербицкий повернулся к своему сотруднику, — организуй ненавязчивое наблюдение. Осторожно. Тут не дураки сработали. Брать никого не будем, за чемоданом могут послать обычного курьера, а пешки нас не интересуют. Выполняй.
Заметка о задержании Олега Громова многих повергла в шок: недавний герой превратился в убийцу. На следующий день Вербицкий получил сигнал от Заикина, а начальник — конверт с фотографией.
Он тут же вызвал к себе Вербицкого.
— Глянь на снимочек. Эта красотка выходит из дома старухи. Лицо видно отчетливо. На обратной стороне написано одно слово: «Ориентировка».
Вербицкий взял фотографию:
— Знакомое лицо. Года два назад я надевал на ее запястья наручники. Тогда ее звали Алиной[1]. Страшная смесь ведьмы с гадюкой. Но как она очутилась на свободе? Срок ей отвалили немалый.
— Действуй, Илья.
Вокзальную площадь буквально взяли в тиски. Сотрудники в штатском вели наблюдение из машины, с лавочек в скверике, разгуливали по залу вокзала и по площади. Вербицкий устроился в подъезде дома напротив вокзала и с третьего этажа наблюдал за происходящим в бинокль. Рядом стоял его помощник с рацией в руках.
К площади подъехала старая иномарка, из которой вышел адвокат. Неторопливой походкой он направился к вокзалу. Как всегда, с красивой тростью.
Олег устроился на галерее главного зала, проходящей по обеим сторонам на уровне второго этажа. Он видел, как отец вошел в зал и свернул к лестнице, ведущей к камерам хранения. Через пять минут адвокат вновь появился, с чемоданом. На руках — тонкие лайковые перчатки телесного цвета. Олег достал мобильник и набрал номер.
— Тебя сопровождает целая армия следопытов.
— Кто бы сомневался. Надеюсь, у Вербицого хватит терпения, — ответил Горбунов-старший.
— С головой у него все в порядке. Жду тебя в скверике.
— Так все просто?
— Кто бы сомневался. Адвокат вышел на улицу. Вербицкий поправил бинокль.
— Вышел, — шепнул помощник.
— Он меня не интересует. Видишь красную спортивную машину? Только что подъехала.
— Там телка за рулем.
— Мне не терпится с ней пообщаться. Восемь месяцев назад она бежала из колонии, с помощью начальства. Кому хочешь мозги запудрит, исчадие ада. Дай команду перекрыть все улицы, ведущие к вокзалу.
— Понял.
Адвокат подозрительно осмотрелся по сторонам, подошел к спортивной машине и сел в нее.
— Липа? — спросила Марго.
— Настоящие. Можешь проверить..
Он положил чемодан ей на колени. Рита открыла крышку, и ее взору предстала груда денег. Она взяла несколько пачек, пролистала их. Одну из купюр проверила на просвет.
— Вот теперь верю.
— Я всегда был надежным партнером, дорогая.
— У меня изменились планы. Ты мне больше не нужен. Проваливай!
— Решила меня кинуть? Рита достала пистолет.
— Хочешь сгнить на пригородной свалке?
— Лучше поживу еще. Прощай, дорогая. Удачи тебе. Он вышел из машины. Мотор взревел.
Худяков отдал по рации команду:
— Полный вперед, мальчики! Не упустите ее. Направление — загородное шоссе.
Из рации послышался голос оперативника:
— В зале замечен Олег Громов. Какие указания?
— Оставьте его в покое, он нас не интересует. Помощник с удивлением посмотрел на начальника:
— Они же соучастники! И старик тоже.
— Маргарита Палмер за все ответила. А за аферу с деньгами и убийства будет отвечать красотка из спортивной тачки. Какие у тебя претензии к Громову?
— А как же адвокат с чемоданом?
— У него нет чемодана. И отпечатков не оставил. Кого ты хочешь прижать к стенке? Лучшего адвоката города? Возьмете бабу, приведете в мой кабинет.
ЭПИЛОГ
Адвокат, размахивая тростью, неторопливо прогуливался по скверику. Заметив сына, сидящего на скамейке, присел рядом.
— Странно, они меня не пасут.
— С журналистами и адвокатами лучше не связываться, себе дороже выйдет. Они видели нашу виртуозную работу.
— Логично. Моя речь на суде им не понравилась бы.
— И они это знают.
— Тяжело будет жить на пенсию.
— И мне не легче. На новые галстуки денег не осталось, машина восстановлению не подлежит — металлолом.
— А как же квартирка в Париже?
— Уехала в Иркутск. Выслал деньги детям Риты, это ее доля.
— Зачем же свои отдавать? Мог бы взять из чемодана.
— Не мог. Деньги в чемодане меченые. Краузе не был таким идиотом, чтобы разбрасываться миллионами. Он никому не верил и правильно делал.
— Как ты узнал?
— Достал купюру и бросил на тротуар возле банка. Какой-то чудик ее подобрал и тут же побежал в банк менять. Ему не повезло, через десять минут подъехали оперативники. Парня вывели под белы рученьки. Отпустят.
— Почему же ты меня не предупредил? Вот негодяй!
— Я знал, что ты не допустишь ошибки. Старик подумал, потом крякнул.
— Черт! Красивую историю провернули.
— Об этом я не думал, я выполнял последний наказ Бориса Горелова и тетушки Зи! Свое слово я еще умею держать. А деньги дело наживное, отец.
Впервые Олег произнес слово ОТЕЦ. Старик расплылся в улыбке, по его щеке скатилась слеза.
