— Мёрфи будет недовольна, если ты ей не позвонишь.
— У Мёрфи и у меня уже расходились взгляд на этот вопрос прежде, — пожал я плечом.
Баттерс поморщился.
— Хорошо. Чем я могу помочь?
— Ты уже помогаешь.
— Кроме этого.
Я пару мгновений смотрел на маленького М.Е… Баттерс был моим неофициальным доктором длительное время, никогда не спрашивая ничего лишнего. Он уже вляпывался в некоторые серьезные проблемы из-за меня. Однажды он спас мне жизнь. Я доверял его выбору. В целом, я доверял ему.
Так что, тем временем пока кровь возвращалась в руку, я рассказал ему в общих чертах и о Жуке и о мечах.
— Так этот парень, Жук, — продолжая массировать мне руку, спросил Баттерс, — он — просто человек?
— Давай не будем забывать, — напомнил я, — что, несмотря на все словоблудие, именно люди доминируют на большей части планеты.
— Да, но он — только человек, — повторил Баттерс. — Как теперь?
Я несколько раз согнул и разогнул пальцы, при этом чуть вздрагивая.
— Уже хорошо. Спасибо.
Он кивнул и встал, прошел на кухню, где наполнил миску моего пса водой, затем сделал тоже самое для моего кота, Мистера.
— Я подразумеваю, — серьезно произнес он, — что если этот парень не супер- магическое чего-то-там, то он должен был узнать откуда-то про мечи, как и всякий человек.
— Нуу, — кивнул я. — Да.
Баттерс глянул на меня поверх очков.
— Итак, кто знал, что у тебя есть мечи?
— Достаточно многие знают, что у меня есть меч Широ, — я прошелся по комнате. — Но этот парень попытался достать меня через Майкла. А единственные кто знал, что «Амораккиус» Майкла у меня — это несколько архангелов, Майкл, Саня, и…
Баттерс наклонил голову, выжидающе глядя на меня.
— И Церковь, — раздраженно закончил я.
Церковь Св. Марии всех Ангелов является внушительным сооружением — огромным, изящным и слегка избыточным для окружающей его городской архитектуры. Она занимает практически целый квартал — массивная, каменная и готически черная, как глазурь на торте в честь дня рожденья.
Я пытался обнаружить за собой хвост на протяжении всего пути туда, и был уверен, что меня никто не преследовал. Припарковавшись на стоянке позади церкви я поднялся к служебной двери. В результате двадцатисекундного стука в дверь она открылась, явив моему взгляду высокого, выглядевшего сбитым с толку старого священника.
— Слушаю вас? — спросил он.
— Я должен увидеть отца Фортхилла, — заявил я.
— Извините меня… — начал он.
— Все в порядке, падре, — перебил я его, хватая за плечо и, скажем так, не совсем вежливо отодвигая его в сторону. — Я найду его сам.
— Так, послушайте, молодой человек…
Он, возможно, сказал что-то еще, но я не обращал на это внимания. Пройдя мимо него в помещение церкви, я направился в комнату отца Фортхилла. Я дважды постучал, распахнул дверь и наткнулся на священника в нижнем белье.
Отец Фортхилл был коренастым мужчиной среднего роста, с остатками седых волос на практически лысой голове и глазами цвета яиц малиновки. Он был в боксерах, майке, и черных носках. Полотенце свисало с шеи, остатки волос были влажными и колючками торчали на голове. Множество людей было бы оскорблено таким моим появлением, у других это вызвало бы шок, но отец Фортхилл знал меня достаточно хорошо, поэтому он спокойно произнес:
— Привет, Гарри.
Хоть я и вломился, словно вооруженный бластером охотник на Снарка, даже не смотря на то, что я не был достаточно религиозен, у меня были кое-какие представления о том, что было или не было подобающим. Застать священника в нижнем белье подобающим не было, особенно если ты при этом вваливаешься в его комнату без приглашения.
— Ох, — пробормотал я, запинаясь — Ой.
Фортхилл покачал головой, улыбаясь.
— Да, священники купаются. Мы едим. Мы спим. Изредка мы даже ходим в туалет.
— Да, — потупился я. — Эээ. Да.
— Мне лучше одеться, — сказал он спокойно. — Я провожу мессу этой ночью.
— Мессу?
Фортхилл коротко рассмеялся.
— Гарри, ты же не думаешь, что я сижу в этом старом сарае, дожидаясь шанса сделать тебе сэндвич, перевязать раны и предложить совет. — Он кивнул на стену, где висел комплект одежды. — В будние вечера и молодой команде позволяется закинуть шар.
— Нам необходимо поговорить, — выпалил я. — Это касается мечей.
Он кивнул и улыбнулся.
— Может, сначала я надену штаны?
— Да, конечно. Извините. — Я спиной назад вышел из комнаты и закрыл дверь.
Появился незнакомый мне священник и начал сверлить меня взглядом, но Фортхилл, одетый в свою обычную черную рясу с белым воротничком, прибыл вовремя, чтобы спасти меня:
— Все в порядке, Пауло, — обратился он к священнику. — Я поговорю с ним.
Отец Пауло хмыкнул, и сердито стрельнув в меня глазами, развернулся и ушел.
— Ты выглядишь ужасно, — покачал головой Фортхилл. — Что случилось?
Я рассказал ему все без прикрас.
— Милосердный Боже, — тихо сказал он, когда я закончил. Это не прозвучало, как: «О, нет!». Это было произнесено медленно, усталым голосом.
Он знал, что происходит.
— Я не могу защищать мечи, если я не знаю, с чем имею дело, — серьезно сказал я. — Расскажите мне, Энтони.
Фортхилл покачал головой.
— Я не могу.
— Только не начинайте, — возмутился я с тихой злостью. — Мне нужно знать.
— Я поклялся не говорить об этом. Никому. Ни по каким причинам. — Он смотрел на меня, сжав челюсти. — Я держу свои обещания.
— То есть вы собираетесь остаться здесь, — зло буркнул я. — И ничего не делать.
— Я не говорил этого, — откликнулся Фортхилл. — Я сделаю все, что смогу.
— Ну да, конечно.
— Я сделаю, — повторил он. — Даю тебе мое слово. Ты должен доверять мне.
— Это было бы легче, если бы вы все объяснили.
Его глаза сузились.
