врага, зафиксировал ближайший истребитель в прицельных скобках собственной системы наведения, и выстрелил. Слишком уж информативная панель датчиков издала неуместный звук колокольчика, уведомляя о попадании в цель.
Шесть вражеских истребителей, выглядевших как здоровенные серебристые шары с размещёнными в хвостовой части сужавшимися сдвоенными гондолами двигателей, промчались справа налево, преследуемые звеном кореллианских штурмовиков. Уйдя далеко влево, корабли начали медленно поворачивать обратно к месту боя.
Хэн моргнул.
– Проклятие, что это за посудины?
– Истребители класса 'Алеф' Сейнара, – ответил Ведж. – Изначально их прозвали 'Водоёмными прыгунами' поскольку их предполагалось использовать для противодействия кораллам-прыгунам. Сейчас их называют 'Твики'. Они приняты на вооружение и производятся в ограниченном количестве.
– Здорово. Я всадил в одного залп из счетверённой пушки, и он даже не вздрогнул.
– Ага, они и были задуманы как стреляющие цельнометаллические шарикоподшипники, – Ведж переключился на частоту эскадрильи. – Звено 'Туманность', Пантеры уходят. Удачи.
– Пантера один, это Лидер 'Туманности'. Взорвите за нас что-нибудь.
Хэн опередил Веджа и первым оторвался от строя, нырнув вниз, всё ещё направляясь на восток, к началу их вектора сближения с деловым районом Реллидира. Ведж аккуратно скользнул за ним.
Боевой носитель 'Додонна', орбита Тралуса Отсек контроля действий истребителей представлял собой яркий пример управляемого хаоса – знакомый вид для Леи, которая помогала координировать много операций истребителей, начиная со сражения у Явина.
Но на борту 'Додонны' использовались прибамбасы, о которых слыхом не слыхивали в зале управления на Явине. Вся битва в целом демонстрировалась на голографической проекции над их головами. Масштаб изображения не вполне соблюдался, но зато показывался каждый отдельный истребитель или корабль, участвующий в бою, с цветовым обозначением в зависимости от того, какую сторону он представлял. Силы Альянса были расцвечены голубым; кореллианцы – красным; неизвестные корабли, включая несколько предположительно гражданских судов над Реллидиром, уходивших от атакованного города – жёлтым. Поскольку все они мельтешили вокруг, стреляли, получали повреждения, исчезали, то приводящее в замешательство сочетание цветных пиктограмм и звуковых уведомлений о событиях заставляло всю эту картину выглядеть похожей на чрезмерно большую компьютерную симуляцию белой горячки.
Экипированная специализированным инфопланшетом, который ей выдал координатор этого отсека, черношёрстый ботан в звании полковника по имени Мойан, Лея имела возможность получить любые данные о различных подразделениях. Если направить инфопланшет на любое судно или транспорт, и отметить его лазерным лучом из планшента, на экране планшета высвечивалась информация о цели.
К примеру, истребитель, чей сигнал только что пропал в бою над Реллидиром, обозначался как 'Туманность-11', его пилотом был Горван Пил.
Кореллианские истребители были оснащены системой катапультирования и через секунду после исчезновения истребителя, экран Леи дополнился записью: 'Катапультирование прошло успешно, показатели жизнедеятельности – оптимальны, очерёдность эвакуации – 37'.
Как и несколько других координаторов, она отметила один из 'таинственных бомбардировщиков', снижавшихся над Реллидиром, и получила информацию о нём:
'Статус: враждебный Класс: КМК, ИТ-(серия неизвестна), предпол. бомбардировщик Пилот: неизвестен' Информация о другом 'Крикуне' была аналогичной.
Лея тихо заговорила в инфопланшет, дополняя имевшуюся информацию о бомбардировщике с помощи программы перевода звуковой речи в текст:
– Предположительно повреждён, поскольку он отворачивает от объектов Альянса. Рекомендую сосредоточиться на истребителях эскорта, – она нажала на экран, направив эту запись в базу данных 'Додонны'.
На неё нахлынуло чувство вины. Она притворялась, что помогает силам Альянса, а вместо этого защищала своего мужа, пока он их бомбил. Лея покачала головой, пытаясь прогнать это ощущение. Что бы она ни делала во время этого сражения, ей всё равно пришлось бы бороться с виной, а не прикрывать спину Хэну было бы хуже всего… особенно, если он пострадает.
Она обратила своё внимание на 'Алефы', сражавшиеся с эскортом истребителей Хэна.
Корускант Люк сел на постели. Его голова была забита странной мешаниной образов и эмоций. Он мельком посмотрел на Мару, увидел, что она всё ещё спит, и встал.
Он был настолько задавлен этими ощущениями, достигшими его через Силу, что было очень трудно размышлять. Действуя с осторожностью, он открылся этим образам, пытаясь разобраться в них.
'…предавая доверие, действовать – это предать, бездействовать – это предать…' Минокк смотрел на него сквозь столетия глазами, в которых светился разум.
'…ситхи не таковы, как ты о них думаешь…' Лея, с лицом, застывшим от непередаваемого горя, рухнула вперёд, сгибаясь при падении.
'…темнота, темнота, я не буду бояться темноты…' Хэн, с сожалением на лице и виброножом в руке, рванулся вперёд и вонзил лезвие меж рёбер красивой молодой женщине с тёмными волосами.
'…Я по-своему любил тебя. Хотел бы я исправить зло, которое я причинил тебе…' Люк инстинктивно потянулся в Силе к Лее, передавая свою поддержку и силу. Относительно других он не был уверен, были ли они именно теми, кем их представляли видения, но в видении с сестрой он ощутил, что это действительно была она. Правда, он не знал точно, помогал ли он той Лее, которая была 'здесь и сейчас', или ей в будущем, или же ей в том будущем, которое никогда не случится на самом деле.
Его внимание было возвращено к Маре. Сейчас её глаза были открыты, незряче смотря вверх, тело было изрезано и изуродовано световым мечом, края ран были обуглены и дымились.
Люк потряс головой и напрягся в Силе, прогоняя голоса и видения прочь. Они растаяли, оставив его в темноте рядом со спящей и невредимой женой.
Он взял с полки световой меч и вышел в коридор. Он не хотел, чтобы его беспокойство разбудило Мару.
Что-то происходило; события, происходившие в дальних уголках галактики и в разные моменты времени, фокусировались на нём и на тех, кого он любил. Смятение и беспорядочное мельтешение мыслей и эмоций давили на него, вызывая тошноту.
Выйдя из своей квартиры, Люк уселся, скрестив ноги, на холодный каменный пол, и попытался войти в медитативный транс – чтобы понять, что происходит в действительности и чтобы обрести спокойствие.
