Мама просияла, как будто я была двадцатипятилетней девушкой, которая объявила о своей помолвке.
- Поздравляю! - воскликнула она и крепко меня обняла.- Надо будет купить тебе платье и туфли.
- Это необязательно,- принялась возражать я, свинчивая пластиковую крышку с бутылки. - Выберу себе что-нибудь в магазине эконом-класса.
Мама наморщила нос.
- Ты же собираешься пойти на бал, а не в ночной клуб. Мы купим тебе что-нибудь красивое, не рваное, не продырявленное, без скрепок и булавок.
Иными словами, именно то, чего я всегда боялась.
Ну что ж, Валентина я все-таки увидела, пусть даже и в телескоп. Теперь мне нужно было заканчивать домашнее сочинение, но все мысли вертелись вокруг одиннадцатилетнего вампира. Я хотела понять, что ему нужно в древесном домике. Может, он искал остаток запасов крови, сделанных Джаггером, или подыскивал место для гроба? Куда он мог укатить на своем скейтборде? На городское кладбище, в какой-нибудь коллектор, в заброшенную церковь? Ну и самое главное - когда я увижу его снова?
- Дай-ка их мне,- сказала эта особа и забрала у меня стопку листков.- Я их разрежу в коми те для самостоятельных занятий.
Мой вклад в подготовку бала ограничился лишь тем, что я секунд десять подержала в руках скопированные валентинки.
В тот вечер Билли с Генри наглухо заперлись в комнате моего брата, вытягивая из Интернета данные для своего вампирского проекта, а Александр в это время терпеливо натаскивал меня по истории Древней Греции. Правда, сосредоточиться на греках у меня получалось плохо то ли из-за присутствия возлюбленного, то ли из-за неотвязных мыслей о Валентине.
Очевидно, моего вампира тоже занимал вопрос о мотивах действий и местонахождении Валентина, иначе с чего бы он всю дорогу поглядывал в окно?
Когда я предложила ему закончить с моим домашним заданием и отправиться в пещеру, он проявил твердость.
- Нет уж, вам с Билли лучше не выходить из дома день-другой, пока я со всем не разберусь.
Время от времени Александр украдкой целовал меня, отходил к окну и поглядывал в него, а я делала вид, будто погружена в учебники.
На следующий день перед уроком словесности Беки перечитывала свое сочинение, а я старалась не дать усталым глазам закрыться и успеть закончить собственное.
Наш учитель мистер Кенси, человек строгого нрава с демоническими усами, проводил перекличку, когда зазвучало объявление.
- Виват влюбленные! - прозвенел из классного репродуктора бойкий девичий голос- Бал буквально на носу. Не забуду купить билеты у входа в спортзал, во врем перерыва на ланч, а также заполнить бюллетени и проголосовать за короля и королеву бала. Их величества получат право на сольный танец и фотографию в журнале «Чэттербокс»[1].
Блондинка с убранными в пучок волосами, в розовой рубашке поло в белую полоску и джинсах, которая была казначеем в нашем классе, поднялась и смущенно прошлась по рядам, раздавая ученикам красные валентинки.
Беки принялась писать что-то с таким видом, словно впервые в жизни принимала участие в президентских выборах.
Я заполнила свой бланк быстро, пока остальные еще перешептывались или обдумывали, на ком остановить выбор, закончила писать и предложила подружке:
- Давай я покажу тебе мой, а ты мне - свой.
Та живо закивала. Я протянула ей свою валентинку. Королем в ней значился Мэтт Уэллс, а королевой - Беки Миллер.
Беки показала мне свой бюллетень. Она вывела аккуратным почерком «Александр Стерлинг» и «Рэйвен Мэдисон».
- Хорошо звучит,- одобрила я.- Хотя бюллетень могут признать недействительным. Ведь Александр не ходит в нашу школу.
Мы сложили свои бланки и, когда казначейша снова прошлась по рядам, бросили их в коробку, обтянутую фольгой, напоминавшую те поделки, которые мастерят к праздникам детишки из младших классов.
- У нас с тобой уже есть по одному голосу, - с гордостью констатировала я.- Осталось добыть еще триста девяносто девять!
Мама настолько обрадовалась моему решению посетить бал, что пораньше сбежала с работы, забрала меня из школы и на своем джипе повезла в универмаг Джека.
Джек Паттерсон, получивший это заведение от отца, был симпатичным и во всех отношениях достойным молодым человеком на пять лет старше меня. Когда мне было двенадцать, получилось так, что он на спор с приятелями должен был залезть в особняк. Именно в это время я, движимая любопытством, тоже туда забралась и помогла ему пройти испытание. С тех пор он меня запомнил и всякий раз, когда я заходила в универмаг, встречал улыбкой.
В универмаге Джека продавалось все, от носков до скутеров, от цветной пластиковой посуды до хрусталя, от простецких кошельков до эксклюзивных сумочек.
Мы вошли в магазин. Бельевой отдел манил яркими расцветками дизайнерских полотенец, аккуратно разложенных на белых полках, но мама была сосредоточена на идее покупки бального наряда для дочурки и рванула прямиком к эскалаторам.
- Эй, одежда для молодежи там,- попыталась остановить ее я, указывая на секцию, расположенную за отделом постельного белья.
- Нет, мы пойдем в молодежный бутик,- заявила мама.
Так я оказалась там, куда меня заносило крайне редко,- в бутике, где были идеально выставлены нарядные кашемировые свитера, авторские блузки и дорогущие джинсы. На истощенных манекенах красовались юбки нулевого размера и вязаные жилеты по сто долларов.
Примерно дюжина девчонок и их матери перебирали платья - розовые, пурпурные, темно-лиловые, серые, красные, зеленые, цвета лаванды, черные, отделанные стразами или кружевами, с глубоким вырезом или под горло, без рукавов или без бретелек, длиной до пола или до колена.
Каждая девица представляла собой настоящую ксерокопию своей мамаши. Одни только мы являлись полными противоположностями, если не считать маминых черных волос, конечно же окрашенных.
Она одно задругам снимала платья с вешалок, пока у нее не оказалось по охапке в каждой руке. Я обводила наряды взглядом и переходила к следующему ряду с пустыми руками.
К маме подошла женщина с нагрудным значком, на котором значилось, что ее зовут Мадж. Видимо, эта особа была опытным менеджером по продажам, потому что излучала уверенность видавшего виды капитана, способного без труда провести судно в шторм через все рифы и мели.
- Ага, все понятно,- заявила она, мигом оценив ситуацию.
Для нее это, конечно же, был далеко не первый сезон балов и навряд ли последний.
- Я провожу вас в примерочную.
Мы пошли за женщиной. В примерочной уже толпились красотки выпускницы, разгуливавшие в своих нарядах, как будто модели на парижском подиуме. Я сняла расклешенные черные джинсы и футболку, облачилась в атласное розовое платье, уставилась в огромное зеркало и едва узнала себя.
- Дай-ка я посмотрю! - попросила мама.
